Зачем российский фонд Imperious Group вкладывает миллионы долларов в украинские стартапы — интервью

Российский венчурный фонд Imperious Group начал работать на украинском рынке в апреле 2013 года. Практически сразу, без раскачки, фонд начал заключать сделки и стал самым активным инвестором 2013 года на украинском рынке. Суммарно на сегодняшний день фонд вложил в украинские стартапы свыше $3 млн. В этом году фонд вложил по $43 000 в семь стартапов на пре-seed стадии и $900 000 в три проекта на seed-стадии. AIN.UA расспросил аналитиков Imperious Group Павла Алешина и Кирилла Мазура о деятельности фонда в Украине, инвестициях в стартапы и ситуации на рынке в целом.

Кирилл Мазур и Павел Алешин

Какие стартапы вы проинвестировали в этом году и какова общая сумма инвестиций?

В этом году у нас получилось три сделки на seed-стадии — мы инвестировали $350 000 в Topes, $300 000 в Publicfast  и $250 000 в Multitest. Кроме этого, в рамках нашей совместной программы с Happy Farm мы вложили по $43 000 в семь стартапов на пре-seed стадии. Это Foodle, HappyTom, ARQuest, Sportamba, Audaster, Mitten и DentalCloud. Также у нас было две сделки на российском рынке общей стоимостью $1,15 млн. В украинские проекты мы вложили в этом году $1,2 млн. В прошлом году сумма была на порядок больше — около $2 млн, но сейчас мы больше вкладывали на стадии пре-seed и более жестко подходили к отбору проектов.

Почему российский фонд инвестирует в украинские проекты больше, чем в российские?

Мы не российский фонд, хотя изначально наша штаб-квартира находилась в Москве. В данный момент у нас есть также реальные и виртуальные представительства в Украине, Израиле и США. У руководства фонда бизнес достаточно диверсифицирован и часть его находится за рубежом. В Украине мы видим больше интересных стартапов и вообще считаем, что в сложное время рождаются более интересные проекты. Когда мы проводили отбор стартапов, к нам приезжало много проектов из украинских регионов. Кроме того, украинские команды решают более глобальные проблемы — они заведомо понимают, что внутренний рынок очень маленький и сразу стараются ориентироваться на рынки Европы или США. Россияне же наоборот — часто создают проекты для работы внутри страны.

Как вообще идут дела у проектов, в которые вы вкладывались до этого?

У крымского стартапа Bazzilla были технические сложности с мобильной связью, потому что операторы блокировали звонки из Украины. Были и другие операционные трудности — но это все небольшие проблемы, неприятностями их не назовешь. Advice Wallet трансформировался в Settle и сейчас начинает зарабатывать деньги. Пока еще это не те цифры, о которых мы мечтаем, но они растут в три раза быстрее, чем планировали по документам. Они также хорошо зарабатывают на внешних рынках, например в Казахстане. Все остальные seed-проекты планируют развиваться за рубежом, у Topes уже есть контакты в Польше, Publicfast запустился на рынке Казахстана, а Multitest изначально планировал идти в Европу и США.

Сhooos недавно перезапустился в новом формате Facebook-шопа. У них хороший поток клиентов, и со следующего года они должны запустить монетизацию. Они мало тратят и у них достаточно эффективная команда. Проект «7 зірок» был нацелен на банковский рынок, но, так как тот сильно просел, то стартап переехал в Малайзию и сейчас развивает бизнес там. Publicfast тоже недавно запустился, вышел на монетизацию и сейчас набирает обороты. Еще один наш стартап — Hashtago — доделал продукт, прошел инкубацию в GSF и готов уже в этом месяце запустить процесс монетизации.

Павел Алешин и журналист AIN.UA

В Киеве есть бар с аналогичным названием, в него тоже вы инвестировали?

Нет, на самом деле ребята открыли его (HashtagBar, #bar) на свои деньги, чтобы отбивать аренду помещения. Они вложили в него меньше $10 000 и я вижу по Facebook, что Hashtag бар стал популярным местом для стартаперских тусовок. Ребята также тестируют в этом баре новые фишки для своих друзей из Settle. Вообще, это здорово, что украинские стартапы помогают друг другу — они делятся клиентурой, тестируют свои гипотезы на чужих клиентах и было даже такое, что несколько стартапов «вскладчину» нанимали одного нужного всем сотрудника и делили его между собой.

А еще вложили $400 000 в стартап для заказа частных самолетов JetMe, который основал ваш сотрудник Юра Романюха. Так можно?

На самом деле, это исключение из правил, мы долго совещались на этот счет, фактически питчили друг друга и в итоге решили, что идея очень здравая и почему бы и нет. Проект изначально хотел развиваться в России и предлагать рейсы между Москвой и Санкт-Петербургом, но вскоре мы поняли, что технически наш рынок к такому сервису не готов. У нас до сих пор половина работы в операторах бизнес-джетов делается «по старинке», на бумажке. Стартап сейчас развивается в Калифорнии, в декабре у них уже должны быть первые клиенты, кроме того есть шикарное азиатское направление, куда проект обязательно пойдет после того, как освоится в США. Мы уверены, что у них все будет хорошо.

Как принимается решение про инвестиции, от кого и чего это зависит?

У нас нет большого количества партнеров, поэтому мы принимаем решение про инвестиции достаточно быстро. Например, со стартапом Multitest мы провели сделку за три недели. Решение по сделкам принимает инвестиционный комитет, который состоит из группы аналитиков и руководства фонда. Они делают выводы на основе отчетов, который готовят несколько человек. По сути каждый аналитик делает свой независимый персонализированный отчет, потом они отчеты сводятся в один общий документ, где разбираются все риски, плюсы и минусы проекта, затем происходит заседание инвестиционного комитета, где и принимается решение.

Какие из названных вами проектов работают на украинском рынке, а какие нацелены на работу в других странах?

Мы инвестируем только в проекты, которые нацелены на глобальный рынок. Возможности для развития в СНГ очень ограничены, но многие наши стартапы сначала тестируют в Украине бизнес-модель, а потом уже выходят в другие страны.

Павел Алешин

Что вы собираетесь делать со своим портфолио стартапов — сохранять доли, выходить из состава акционеров?

Мы делим стартапы по направлениям — одни интересны как технология на продажу, другие нацелены на денежный поток, из них выходить не очень хочется. На самом деле, мы молодой фонд и нам еще рано думать об экзитах, мы прежде всего помогаем проектам расти, используя наш обширный нетворкинг и собственную базу менторов и эдвайзеров.

Расскажите о вашем сотрудничестве с Happy Farm — какая от этого выгода каждой стороне?

Раньше у нас были разные источники для поиска новых проектов, но они себя не всегда оправдывали, а с Happy Farm мы давно знакомы и однажды решили создать с ними совместную программу .IOn Farm и использовать их базу и возможности для привлечения стартапов. В результате Happy Farm занимается поиском проектов и их обучением, а мы в них инвестируем. Наша выгода в том, что мы получаем стартапы для инвестиций, а Happy Farm — вознаграждение за программу обучения и PR-интерес со стороны прессы и стартапов.

Как война повлияла на венчурный бизнес и российско-украинские отношения?

Добавились экономические и политические риски при инвестициях в российские проекты, поэтому мы стали больше смотреть на украинский рынок — в России в этом году мы провели всего две сделки. В целом же я считаю, что венчурный бизнес должен быть вне политики. Мы инвестируем в проекты, которые должны делать мир меньше, размывать границы. И я считаю, что погружаться в политику не очень правильно.

Как вообще изменился инвестиционный рынок в Украине и России за последний год?

Не секрет, что сейчас из России идет отток капитала и сделок там стало значительно меньше. А в Украине стало меньше хороших команд и проектов — стартапы, которые были в стране, уезжают за рубеж и их бывает сложно отловить. Многим же стало вообще не до бизнеса, и сейчас нам конкретно не хватает проектов для инвестиций на ранней стадии. Но мы надеемся, что вскоре все наладится. Поэтому идем впереди колонны и хотим показать всем, что сейчас есть прекрасные возможности для бизнеса — поэтому можно и нужно инвестировать в стартапы. Я надеюсь, что дальше все пойдет в гору, проблемы не могут быть вечными.

Кирилл Мазур

Недавно прошла конференция IDCEE, в которой вы тоже принимали участие. Что изменилось по сравнению с прошлым годом?

Качество проектов было хуже, чем в прошлом году — наверное, это из-за бесплатной регистрации. Вообще украинский рынок очень маленький, и 80% стартапов, которые были на конференции, мы видели на рынке до этого. Мы также вкладывали в многие из них, и порой возникало такое чувство, что мы пришли на съезд проектов Imperious Group.

Сколько человек работает в Imperious Group?

В Украине в фонде работает четыре инвестиционных аналитика, сейчас мы взяли на работу еще пятого. У нас были большие проблемы с поиском этого сотрудника — наш бизнес очень специфический и мы не можем пользоваться услугами кадровых агентств. Приходится искать по знакомым и с помощью тематических ресурсов. Мы сами в прошлом году ездили учиться в Беркли, чтобы понять, как работает американский рынок. Учитывая юридический, финансовый, консультационный и операционные отделы, в общей сложности в Imperious Group работает несколько десятков человек.

Когда можно будет подводить финансовые итоги работы фонда?

Наш фонд насчитан на 7-10 лет и поэтому про предварительные итоги можно будет говорить только начиная с пятого года. Сейчас мы видим положительную картину, нам все нравится, но венчурный бизнес это такая вещь, которую сложно спрогнозировать. Объем фонда составляет $25 млн и мы потратили только около половины этих денег.

Какие планы на следующий год?

В следующем году нам хотелось бы провести еще один цикл Lion Farm, совершить больше сделок на seed-стадии и нарастить наше присутствие в стране. Мы верим: 2015 год будет лучше предыдущего.