Каково это — быть уволенным из Facebook

Работа в крупнейших технологических компаниях мира имеет и обратную сторону — корпоративную политику и вопросы увольнения. Мы уже ранее публиковали историю сотрудника, уволенного из Google. В этот раз на Quora анонимный пользователь рассказал историю увольнения из Facebook. История стала чрезвычайно популярной и вызвала бурное обсуждение. Приводим полный перевод заметки.

Один из кампусов компании Facebook в Менло Парк

Позвольте начать с того, что люди, которые этого никогда не испытывали, понятия не имеют, каково это.

Меня отстранили на день, поскольку что-то из того, что я сделал, нарушило политику компании. Я не буду вдаваться в детали того, что это было, чтобы защитить приватность свою и всех, кто был в это вовлечен. Но все, кому я рассказывал о произошедшем, были весьма удивлены. Это было сродни переходу улицы в неположенном месте: это против правил, но все это делают каждый день и это не приносит никакого вреда. Но как-то это попало в поле зрения HR и против меня началось расследование.

Facebook обладает нулевой толерантностью ко многим вопросам. Например, в вопросах сексуального домогательства: в обучающем видео говорится, что даже комплимент одежде сотрудника любого пола может быть рассмотрен как домогательство и донесен начальству. При этом, как ни парадоксально, развитие отношений между сотрудниками всячески стимулируется, хотя многие аспекты могут привести к увольнению. Это не касается моего случая, но хорошо иллюстрирует позицию нулевой толерантности, которая приводит к различной трактовке действий.

Я не знал, что HR-отдел ведет расследование касательно меня. Но это привело к тому, что следователь пообщалась с рядом людей из моего окружения, включая моего начальника и начальника моего начальника.

Одним прекрасным утром, когда у меня была намечена куча встреч, я получил срочный запрос от человека из HR-отдела, которого я не знал. Она попросила помочь ей с расследованием касательно меня.

Было ощущение, будто земля подо мной разверзлась. Конечно, это мог быть запрос на помощь в расследовании касательно кого-то другого (что немногим лучше), но я сразу же подумал, что речь обо мне и начал панически вспоминать, что же наделал. Согласно политике компании, я никому не мог об этом говорить, но сам был повержен в панику. Встреча со следователем была намечена через час, как раз после обеда, но я настолько переживал и не мог собрать мысли в кучу, что не пошел есть. Я просто сидел на своем рабочем месте и ждал. За пару минут до встречи я встал и медленно направился в сторону кабинета.

Митинг-румы в Facebook обычно сделаны так, что люди легко видят, что происходит внутри (и понимают, что идут не в ту комнату, например). К тому же у них забавные названия и у каждого офиса своя тематика. Например, на одном из этажей здания номер 12 все митинг-румы называются согласно тому, что следует за словом «через». Моя любимая комната называлась «5 минут» (как во «встреча будет через 5 минут. Прекрасно!»). Эта комната была другой. В отделе юристов и HR все митинг-румы называются в честь юридических терминов, вроде «Tort» (гражданское правонарушение). Я не помню название комнаты, в которой происходила моя встреча, но она была так сделана, что люди извне не могли видеть, что происходит внутри. Негостеприимно.

Я сел напротив следователя, которая сказала мне, почему я здесь. Дело касалось меня. Моя паника никуда не делась, но к тому моменту я не понимал, что же может случиться в дальнейшем. Каждодневный поход в Facebook стал неотъемлемой частью моей жизни. Каждое утро я просыпался, запрыгивал в автобус, и именно с этого момента начинался мой день. На работе я завтракал, общался со всеми моими друзьями, работал по мере своих возможностей, тратил время в Facebook – писал умные комментарии в группах и наблюдал за ростом количества лайков. Моя профессиональная, социальная и личная жизнь были глубоко встроены в Facebook. И я об этом особо не задумывался.

Было очевидно, что девушка, которая со мной общалась, понятия не имела, о чем она говорит. Она быстро призналась, ради чего это все. Единственное, в чем она была заинтересована – совершал ли я то действие, в котором обвинялся, и просил ли меня кто-то его совершить. Еще раз вспомните, что это было сродни переходу улицы в неположенном месте. Да, я это сделал и никто меня об этом не просил. В тот момент я работал с вице-президентом над специальным проектом, и он не имел с этим ничего общего. Она меня спросила, почему я так поступил. Я объяснил: переход дороги в неположенном месте быстрее доставляет тебя из пункта А в пункт Б, это не тайная операция ради создания пробки. Другими словами, мои действия не несли никакого ущерба, никому не вредили, и я не получал с этого никакой выгоды. Если бы неделей ранее я нажал клавиши в чуть иной конфигурации, я бы никогда не оказался в этой комнате.

Но я был там. Не думаю, что ее сильно волновали мои объяснения и что они могли как-то повлиять на исход, но, видимо, выслушать меня было частью ее работы. В тот момент, когда я произносил ответ, мне показалось, на какое-то мгновение, что это сработает. Я был сотрудником на хорошем счету, с отличными показателями продуктивности, с хорошей оценкой труда, уникальным набором навыков (ну, или мне так казалось). Было бы нелогично меня уволить просто потому, что так сказано в своде правил. На тот момент я хорошо себя чувствовал, когда объяснялся.

Она спросила меня: если вы не были уверены в том, что делаете, почему вы не уточнили у своего менеджера? Именно тогда я понял, что мы с ней живем в абсолютно не связанных друг с другом реальностях, хоть и в одной компании. Обычно, моя начальница в двойном размере забивала себе неделю под встречи с понедельника по пятницу с 9 до 6. Другими словами, в любое время в течение недели она находилась на встрече А или встрече Б (иногда: или на встрече В). Ее никогда не было на рабочем месте и обычно она отменяла наши встречи один на один просто потому, что у нее не оставалось выбора. Так что, нет, у меня не возникало идеи каждые 5 минут спрашивать ее, все ли я правильно делаю. К тому же, я даже близко не представлял, что мои действия могут привести к проблемам.

Я спросил следователя, чего ждать дальше. По всей видимости, она спешила закончить встречу поскорее. Так что она объяснила: она поговорит с юристом по трудоустройству, и этот человек решит, является ли совершенное мной нарушением и, если да, получу ли я дисциплинарное наказание и какое. Я надавил на нее, потому что это означало, что я могу быть уволен. Но следователь больше ничего мне не сказала, кроме того, что мне следует позволить ей побыстрее поговорить с юристом и что мне следует пойти прогуляться и расслабиться.

Конечно же, я им нужен был спокойным. Они не хотели накалять обстановку. Но недовольство во мне начало накапливаться. Я прогулялся до кампуса. Или это было вне здания? Мне действительно нравился наш кампус. Я имею в виду, за пределами митинг-румов. Там везде произведения искусства. Кроме этого, весьма уникальный ландшафт. Мы находились неподалеку от топей со всей присущей фауной (птицы и тому подобное). Некоторые люди, в том числе и я, предпочитали проводить встречи вне здания, гуляя вокруг кампуса. Находиться вдалеке от экранов и уведомлений было так хорошо. Было всего пару моментов, когда мне казалось, что в моей жизни наступил кризис и небольшая прогулка помогала мне разобраться с видением будущего. Кроме того, у меня было столько отличных воспоминаний о работе – когда мне казалось, что я сделал что-то выдающееся или наблюдал моменты блестящей работы моих коллег. Я бывал тут поздними ночами, я бывал тут ранним утром… Но больше всего в кампусе я любил сотни людей, с которыми был знаком. Не со всеми из них я крепко дружил (лишь с некоторыми, на самом деле), но со многими я мог переговорить или обменяться улыбками. Я не был каким-то особенным. Каждый сотрудник в кампусе переживал подобное, чувствовал себя в команде, среди коллег. Кампус для меня был моим безопасным местом. Я чувствовал себя здесь более по-домашнему, чем дома.

Потому я вернулся на свое рабочее место и сел работать. Я пытался решить очень абстрактную проблему в том проекте с вице-президентом и наконец нашел решение, которое и внедрил. А после этого я получил еще один запрос на встречу, с моей начальницей, в другом митинг-руме HR-ов, на следующий день. Мне показалось это странным, поэтому я написал ей, чтобы подтвердить дату встречи, и она сказала, что это прямо сейчас. Сегодня. Через пару минут.

Мне нужно было знать. Мне казалось что, независимо от результатов расследования, они должны мне это сказать в частном порядке, верно? Независимо от последствий? Но что, если последствия таки будут? В общем, по крайней мере надо узнать, что как. К тому же все мы взрослые люди, должен же быть способ как-то обсудить эту ситуацию.

Так что я пришел в тот второй митинг-рум HR-отдела – Rainbow Room. Несмотря на название, это было не самое радостное место. Это была еще одна конфиденциальная комната. Знак на двери гласил, что вход был воспрещен, только если вас не пригласили. Я уже бывал там, в рамках другого расследования, как свидетель, и, честно говоря, хотел больше никогда не видеть эту комнату.

Внутри меня ждала начальница и человек из HR-отдела, работающая в нашем департаменте. Она была новенькой, и я видел ее впервые. Также там мог быть охранник, или же он возник магическим образом после начала встречи. Когда мы все присели, моя начальница спокойно рассказала, что расследование заключило, что я допустил нарушение и что сегодня – мой последний день в Facebook. Меня попросили оставить свой ноутбук, телефон и бедж.

Уже прошло какое-то время, но мне до сих пор очень тяжело описать, что я почувствовал в тот момент. Шок, неверие. Почувствовал себя кроликом, которого сейчас собьет машина. Я просто был опустошен. И все это казалось бредом. Все это было нереально. Будто кто-то говорил мне: представь, как ты живешь сегодня. С завтрашнего дня, каждая составляющая твоей жизни изменится, и я не буду подслащать ситуацию – все будет хуже.

Кое-как я подумал: со мной все будет ок. Я быстро найду другую работу. Работу лучше.

Но на самом деле, я не мог сопоставить то, что я слышал, с реальностью. Голос моей начальницы был лишен эмоций, хотя мы через многое прошли вместе (по крайней мере, мне так казалось).

Я почувствовал себя дураком из-за того, что должен сдать устройства, которыми пользовался как основными и не сделал бекапов. Многие личные штуки остались там навсегда.

После этого мне выдали все личные вещи с рабочего места, включая, что было очень странно, мой пиджак. Когда я шел в Rainbow Room, я даже не могу предположить, что мне придется сразу же покинуть компанию. Также мне выдали ваучер на такси в любую точку. Часть меня хотел поехать встретиться с хорошим другом в Нью-Йорк. Но я не был готов к такому бунтарскому акту. Пока я ждал такси, моя начальница села напротив меня и воцарилась неловкая тишина. Я мог пользоваться телефоном, пока не приехала машина. Меня автоматически выбросило со всех встреч на день, так что я начал получать сообщения «где ты?». Некоторые заметили, что я перестал отображаться во внутренних системах и начали мне писать. У меня не было сил отвечать. Я ответил лишь немногим. Я написал о произошедшем наиболее старшему по должности человеку, которого я воспринимал как настоящего друга, и он ответил, что сейчас придет меня обнять. Но я сказал, что это не лучшая идея. Больше я его никогда не видел. Я позвонил своей семье, чтобы рассказать о случившемся, но удалось лишь оставить голосовое сообщение.

На горизонте появилось такси. Это была середина дня, я направлялся домой в Сан-Франциско. Куда ж еще? Я потерял свой телефон как раз перед началом работы в Facebook и, по иронии судьбы, в тот момент я впервые оказался без средства связи. Без постоянного потока уведомлений, маленькой привязки к славной социальной жизни онлайн. На трассе 101 были пробки, на улице было действительно жарко, а таксист хотел поговорить. Без возможности побега в электронный девайс, я вежливо отвечал на его вопросы, но не был в настроении поддерживать беседу.

Первое, что я сделал, когда добрался домой – купил новый телефон и начал искать новую работу.

Я очень мало знал о том, каково это – быть уволенным из Facebook. Что же будет дальше?

Я подключил Facebook на новый телефон. Все ощущалось по-другому. Как у сотрудника, уведомления приходят тебе в режиме нон-стоп. Если я не проверял соцсеть в течение рабочего дня или не было доступа к интернету, количество уведомлений переваливало за 99 в течение пары часов. Сравнивая с этим, теперь мой аккаунт казался заброшенным. В последующие дни я получил может одно или два уведомления. Как в те времена, когда я еще не работал в Facebook.

Я никак не мог себя заставить анонсировать перемены в моей жизни в Facebook. Стыд за то, что меня уволили, поглощал собой все. А публикация статуса означала бы признать свой стыд перед людьми, которые все еще находятся в кампусе. Обычно, когда кто-то уходит, он пишет статус в Facebook, видимый всем в Facebook (специальная фича для работников), что этот день станет его последним в компании. Но в моем случае … ничего. Ничего кроме вопросов, поскольку мое рабочее место пустовало, и никто ничего не сообщил моим коллегам.

И никому до этого не было дела. Все взаимодействия просто исчезли. Кроме тех людей, которые сидели непосредственно рядом со мной, никто даже не заметил, что меня нет.

Через какое-то время я пообщался с некоторыми людьми. Немногим из них я рассказал свою историю – они просто не поверили. Спустя пару недель я встретил человека, который начинал в одно время со мной (годы тому). Это было где-то через год после того, как меня уволили. Он сказал, что давно меня не видел – я понял, что он даже не знал, что я ушел.

Но даже мои взаимоотношения с людьми, которые казались мне близки, начали угасать, за редким исключением. Я больше не буду сидеть рядом с ними в автобусе, обедать, пересекаться в кампусе, так какой смысл?

Прозвучит дико, но мне пришлось акклиматизироваться в нормальном мире, например, настроиться на нормальный график питания в течение недели.

В вопросе поиска работы, я быстро добился приглашений на много собеседований. Честно говоря, я постоянно ходил на собеседования, несколько раз в день, долгое время. Но… Каждый раз меня спрашивали, почему я ушел из Facebook. Я научился все лучше и лучше отвечать на этот вопрос, но все равно каждый раз это было тяжело. Я получал и реальные предложения, но ни на одно не ответил, поскольку ни одно из них не дотягивало до того уровня заинтересованности, как моя работа в Facebook, а я не мог согласиться на меньшее.

Так что я продолжал ходить на собеседования в режиме полного рабочего дня, что было весьма странным опытом. Я чувствовал себя очень одиноко, хоть и постоянно встречал новых людей.

В результате я принял одно предложение. Я не был в восторге от работы, но пора было прекращать поиски. Это был куда менее приятный и комфортный опыт, по сравнению с работой в Facebook. Но мне нравилась эта работа. Работа без всех этих наворотов большого технологического проекта, без райских условий, приземляет. Она заставляет почувствовать тебя уязвимым, но в хорошем смысле слова. В Facebook повсюду развешены постеры, которые убеждают тебя не бояться, работать усерднее и быть смелым, напоминают тебе, что ты работаешь в компании хакеров. Конечно это все вранье – в тот момент, когда тебя увольняют. Но во всех других случаях, контактируя с рекрутерами, ты чувствуешь себя неуязвимым.

После этого я нашел еще одну работу, на которой чувствую себя куда более счастливым. Если все учесть, то эта работа, наверное, даже лучше, чем работа в Facebook. Я не рад, что меня уволили. Эта рана до сих пор болит. Я потерял много друзей, денег и до сих пор ощущаю мучительный стыд. Но я надеюсь, что эта ситуация сделала меня лучше.