Чем рисковал украинский «РБК» когда отдал эксклюзив на продажу рекламы новому сейлс-хаусу T-Sell? Чего не хватает украинскому интернет-рынку, чтобы сюда направил свои бюджеты крупный рекламодатель? Какова роль государства в развитии современной интернет-экономики в нашей стране? Об этом и многом другом AIN.UA поговорил с генеральным директором «РБК-Украина» Иосифом Пинтусом.
Как повлияет смена российского топ-менеджмента «РБК» на работу украинского офиса?
Никак. «РБК-Украина» – независимая группа. У нас свое финансирование. Мы прибыльны. Из общего у нас лишь бренд информагентства. Путь украинской компании был всегда отличным от российской в силу больших особенностей рынка.
Скоро мы проведем реструктуризацию. Она связана с с запуском новых проектов и объединим их под одним брендом. Мы хотим развести позиционирование информагентства и других проектов нашей группы. «РБК» – все же экономический бренд. А в украинском интернете эта ниша довольно узкая.
О каких проектах и отличиях вы говорите?
Мы запустились в 2006 г. Уже тогда было понятно, что наши рынки разные и восприятие ряда сервисов сильно отличается. Например, у нас совершенно невостребованы экономическая аналитика и материалы про фондовый рынок. Российские популярные сервисы «РБК», такие как, знакомства LovePlanet и видео-хостинг Smotri.com, к слову, один из самых популярных в Рунете, у нас также не пошли.
Расскажите о проектах украинской группы…
Мы хотим быть разноплановыми. Внимательно следим за трендами. Мы считаем, что через 3-4 года на рынке останутся в основном нишевые проекты. Порталы же в силу активного развития социальных сетей будут понемногу умирать. Запускать отдельные массовые сервисы вряд ли целесообразно по той же причине.
Из новых проектов могу привести следующие примеры. Автоглянец Turbo.UA – реакция на автобум в Украине, который никуда не делся. Pusk.UA – инструмент для активно развивающейся электронной коммерции, который оказался очень успешным. Но это было прогнозировано. А вот другой наш проект – журнал для luxury-сегмента LuxPlanet, честно говоря, меня удивил. Я не сильно верил в это направление. Но на его запуске настоял мой коллега Владимир Шульц и благодаря ему он окупился и стал прибыльным в считанные месяцы.
Мы много экспериментируем. Не все, разумеется, выстреливает. Из интересного – мы недавно даже сделали соцсеть рыболовов и планируем запустить женское издание.
Как обстоят дела с информационным агентством?
Особенностью информационного агентства являются его подписчики. В 21 веке это не имеет никакого смысла. Мы изменили свою модель. Мы классическое агентство с открытой лентой, но заработок у нас на рекламе.
Мы работаем как наши основные конкуренты – УНИАН, Interfax, «Украинские новости» и др. Получается, что с одной стороны у нас есть конкуренция за цитируемость и оперативность. С другой – мы должны конкурировать в онлайн за посещаемость и привлечение рекламы.
Получается, что единица контента вам обходится сильно дороже чем традиционному онлайн-СМИ?
Безусловно! Информагентство не может дать вопросительный заголовок. Только фактаж. Наш читатель не должен думать произошло событие или нет. Мы не можем позволить себе пользоваться слухами. Любую информацию мы должны перепроверять. Это другие затраты.
Но модель работает. За полтора года – еще до кризиса – мы вышли на самоокупаемость. В кризис, естественно, вынуждены были оптимизироваться, но остались на плаву. Еще раз подчеркну – нам было тяжело, но по той причине, что мы полностью независимы в финансировании. У нас нет внешних вливаний.
Сколько сейчас работает в компании?
Примерно 75 человек. Из них в информагентстве – 45.
Насколько вы независимы от российского «РБК» в плане рекламы? Продаете ли вы их украинский трафик?
Нет. Все наши доходы от украинский проектов. У нас есть лишь несколько клиентов, которые хотят такую услугу. Но это единичные случаи. Трафик российского «РБК» очень дорогой. У россиян есть особенность – они не будут из-за нашего рынка что-то менять у себя в работе и подстраиваться под нас.
Вы говорите, что трафик российских проектов дорогой. Но на рынке есть совершенно обратные примеры. И ряд украинских игроков даже открыто заявляет о демпинге…
Мы говорим о крупной российском портале. С чего ему вдруг подстраиваться под украинский рынок? Он его просто не видит. Это мы должны подстраиваться под него. Мы колоссально меньше.
Их маркетинговые приемы переносятся сюда. И не важно нравится это рынку или нет. У всех разные возможности. У одних людей есть возможность ходить в джинсах Lee Cooper, у других – в Dolce Gabbana, у третьих – в Brioni. Так и в Интернете. Не может каждый подстраиваться друг под друга. Не бывает так.
Они вышли сюда со своим продуктом. Если это интересно рекламодателю – он им воспользуется. Нет – так и будет. Говорить «правильно это или нет» – абсурдно.
Кстати, продавец этой рекламы – сейлс-хаус T-Sell – также продает рекламу и на «РБК». У них эксклюзив?
T-Sell не имеет никакого эксклюзива на украинский трафик росийского «РБК». Более того – они вообще его не продают. Они продают украинскую группу. Тут у них эксклюзив. Да.
А как ваша компания, довольно крупная по украинским меркам, внезапно доверилась и отдала эксклюзив на основной источник доходов новому игроку на рынке? Риски ведь огромные…
Это тот момент, когда все основано на доверии. У меня дружеские отношения с Александром Тисменецким (директор T-Sell – прим. AIN.UA). Мы давно хотели сотрудничать. И когда он был в KP Media и когда был в «Яндексе».
И вот я хорошо помню этот день. Саша позвал меня смотреть футбол. Во время матча поделился идеей создания сейлс-хауса. Потом пришел с предложением. Оно показалось интересным. Поскольку я ему доверяю – открыл свою доходную часть. Начали работать. Конечно, сомнения были. Боялся, что не получится. Тем более на рынке тогда было много шороха и всяких глупостей.
Но сейчас, спустя время, я четко понимаю, что T-Sell это тот проект, которому нужно было появится давно. Я всегда говорил, что рынок наш повзрослеет в деньгах только тогда, когда он станет упорядоченным. Когда станут понятны правила игры для рекламодателя. Когда он не будет переживать за свои бюджеты.
Раньше у вас был свой отдел продаж?
Он и сейчас есть. Это отдел прямых продаж. Это средний и малый бизнес. T-Sell же обладает эксклюзивом на работу с агентствами.
Кстати, мы были одними из первопроходцев, кто запустил отдел прямых продаж. Нам говорили, что там нет денег, копейки и сплошной ужас. Сегодня же на него приходится около 40% всего дохода. Я очень доволен его работой.
Как вы считаете, он и дальше будет расти?
В абсолютных числах – несомненно. В процентах – зависит от того, насколько рекламодатели, которые работают с агентствами, развернут свои бюджеты в сторону интернета. Если это произойдет – рынок взорвется и, конечно, отделу прямых продаж будет намного сложнее.
А что сегодня тормозит развитие рынка интернет-рекламы?
Раньше нам не хватало охвата – теперь он есть. Думаю, что уже, на самом деле, все есть. В течение двух лет рекламодатель пойдет в Интернет. Причем не поступательно, а большим скачком. Обычная эволюция рынка.
Не считаете ли вы, что некоторые агентства и посредники, работающие не очень квалифицированно, мешают рекламодателю принять это решение уже сейчас?
Смотря какие агентства. Если брать во внимание игроков, которые работают с транснациональными корпорациями и крупнейшими брендами, то, думаю, сегодня они не могут неэффективно провести свою рекламную кампанию. И мы это замечаем по себе – как только небольшие сбои или недокрутки, то сразу все «становятся на дыбы». Сейчас контроль серьезный.
Крупнейшие игроки работают на завтрашний день. Им рекламодатель не позволяет работать по другому, по непонятным правилам.
Но рынок небольшой. Каждый пытается урвать свой кусок. Всегда есть или новые компании выскочки, или игроки второго эшелона для которых есть задача сейчас как можно большой собрать, а потом хоть трава не расти. Помните ситуацию с агентством «Эхо», которое в итоге закрылось и осталось должно всем деньги?
А что касается государства?
Государству нужно проявить либерализацию по отношению к интернет-экономике. Мы видим много проектов, которые уходят из Украины. Я уж не говорю о стартапах, которые ищут инвесторов сразу далеко не здесь.
Я пока верю, что все, что происходит, не является системной политикой. Тем более, что любой наезд на интернет-бизес вызывает просто нереальный резонанс, который никому не нужен.
Но если государство не изменит свое странное отношение к онлайн-бизнесу, то мы просто можем лишиться интернет-экономики. Если интернет в стране развивается, то это государство 21-го века, если зажимается – страна откатывается далеко назад.
