Истории эмигрантов Макса Левчина и Яна Кума в украинском стартап-сообществе стали легендарными. Переехав в США в подростковом возрасте, они сумели основать за океаном великие IT-компании, которые принесли им сотни миллионов, а в случае с Кумом – миллиарды. В Америке стать выдающимся IT-бизнесменом куда проще, чем на родине, и сейчас звездами глобального рынка технологий становится новое поколение украинских эмигрантов. Один из самых ярких его представителей – сооснователь компании Smartling Андрей Аксельрод. Его проект – самый перспективный в мире стартап в сфере управления переводами (language management). На сегодняшний день Smartling привлек $63 млн инвестиций, а сама компания, по оценке Forbes, уже стоит $250 млн. Но самое главное – Андрей не просто уехал с концами. Один из R&D-центров Smartling изначально создавался в Днепропетровске, а в прошлом году открылся еще и киевский офис.
Андрею Аксельроду – 38 лет. Из них 20 он прожил в США. “Русский я уже забыл, а английский еще не выучил”, – скромничает Андрей. На самом деле, он в совершенстве владеет обоими. А его компания позволяет без труда переводить на разные языки софт и контент сайтов. Начиналась же эта история давным-давно в советском Днепропетровске.
Ранние годы
Компьютерами Андрей увлекся еще в школе. Однажды он пришел к маме на работу и увидел там настоящий IBM PC 286. “Меня поразил ярко-серый цвет выключенного монитора – он был совсем не похож на экран телевизора”, – вспоминает Андрей.
С того самого момента это увлечение его не отпускало. Андрею нравилось, что с помощью нехитрых манипуляций можно контролировать работу сложной машины. Еще школьником он освоил DOS и Norton Commander, а потом накупил книг по языку программирования C и без труда освоил его на базовом уровне. Мама Андрея работала инженером и ей нужно было делать разные расчеты – написанные сыном алгоритмы в этом очень помогали. Увлечение программированием, подкрепленное очевидными способностями, предопределили дальнейший путь Аксельрода – он поступил в Днепропетровский госуниверситет. К моменту поступления он уже практически свободно программировал на C.
В Днепропетровске Андрей проучился всего год. В 18 лет он уехал в США и поступил в Бруклинский колледж, известный своей сильной школой компьютерных наук. Но хорошая самостоятельная подготовка и год в ДГУ позволяли Аксельроду справляться с большинством предметов без труда – экзамен по излюбленному языку С он сдал в самом начале семестра и больше на занятиях не появлялся. Учеба вообще вдохновляла студента гораздо меньше, чем возможность применить свои навыки на практике. После двух лет в колледже он перешел на обучение парт-тайм и пошел работать программистом. “Многие эмигранты начинают таксистами, а у меня получилось сразу найти работу по специальности”, – вспоминает Андрей.
Устроившись в софтверную компанию Runtime Technologies, украинский разработчик не стал прыгать с места на место и проработал там около восьми лет, дослужившись до звания chief software architect – главного архитектора по продукту. К этому времени подросло новое поколение программистов, и Андрей решил переходить из разработки в менеджмент. Он устроился в компанию Spafinder – глобальную систему лояльности и маркетинга для спа-салонов.
Стартап
Работа в Spafinder устраивала Андрея, но на тот момент в нем уже некоторое время зрела идея основать собственный бизнес. Оказалось, что такая идея зреет не только у него. Однажды Аксельроду позвонил экс-коллега – бывший операционный директор Runtime Джек Вельди. Он тоже ушел из компании и предложил Андрею организовать что-нибудь вместе.
Бывшие коллеги встретились в кафе, и Джек рассказал о трех идеях, которые могли бы лечь в основу их совместного бизнеса. “Первые две идеи были по поводу социальный сетей – 5 лет назад это меня не слишком вдохновило, – вспоминает Андрей. – А вот третьим предложением было создать компанию, которая помогает людям делать переводы намного проще”.
О том, что существует проблема перевода большого объема документов и софта, Вельди и Аксельрод знали не понаслышке. Компания eMusic, в которой Джек успел поработать после Runtime, пыталась переводить свой софт на разные языки, так как работала по всему миру. Но eMusic так и не смогла этого сделать – переводить софт оказалось слишком сложно и с технологической точки зрения, и с точки зрения затрат. А Андрей, работая в Spafinder, менеджерил шесть региональных языков и тоже понимал, насколько болезненным может быть этот процесс. Так зародился Smartling.
Создание продукта
“Наша задача – автоматизировать все шаги связанные с переводами, кроме самих переводов”, – объясняет Аксельрод миссию своей компании. По его словам, машинный перевод все еще сильно хуже человеческого, а управление переводами настолько трудоемкое, что иногда менеджмент всего этого превышает по стоимости стоимость самих переводов. Smartling же позволяет автоматизировать большинство шагов.
Еще во времена Runtime Technologies Аксельрод прибегал к услугам украинских программистов на аутсорсе – несколько проектов для компании делала днепропетровская Archer Software. Основав стартап, Андрей снова обратился за помощью к землякам. Они помогли Smartling сделать прототип продукта, который сейчас называется Global Delivery Network (GDN).
Аксельрод объясняет миссию GDN так. Допустим, у вас есть сайт или приложение, которое изначально разрабатывалось лишь под один язык и при разработке создатели не учитывали возможность его локализации. В результате код этого продукта очень сложно переводить на другие языки. “Только на то, чтобы адаптировать сам код для перевода, наши клиенты тратили от 8 до 18 месяцев”, – говорит Аксельрод. GDN позволяет решить проблему гораздо быстрее и проще. По словам Андрея, компании, которые установили у себя GDN, в течение буквально двух недель переводили свои сайты и приложения на 3-4 языка.
Увидев, что прототип работает, основатели взялись за его развитие. Стартап привлек первые $100 000 ангельских инвестиций и заполучил первого серьезного клиента – глобальную систему для создания опросов SurveyMonkey. Компания остается клиентом Smartling по сей день. “Раньше их доход почти полностью состоял из рынка США, а сейчас больше половины своих денег они зарабатывают за пределами Америки”, – говорит Аксельрод. Сейчас SurveyMonkey доступен на 20 языках. На момент начала работы со Smartling они уже работали на внешних рынках, но после того, как сервис выходил в какую-то страну на родном для рынка языке, SurveyMonkey наблюдал резкий приток платных регистраций – перевод являлся для пользователей сигналом, что компания серьезно относится к стране и местному рынку, и они платили гораздо охотнее.
В процессе масштабирования компании основатели поняли, что такой сложный и массивный продукт как GDN нужен далеко не всем. “Нам говорили – мы уже все сделали для локализации, вот вам файлы со строками кода, которые надо переводить, мы не хотим использовать тяжелый продукт”, – говорит Андрей. В итоге Smartling взялся за создание нового продукта Translation Management System (TMS). Аксельрод объясняет, что это API, которое позволяет заказчику загружать в систему файлы самых разных форматов. “Мы их принимаем, вставляем в воркфлоу для перевода, приходит переводчик, потом редактор, потом “ревьюер”. После этого говорим клиенту – твой перевод готов, забирай”, – говорит Андрей. Новая разработка привела в Smartling не только много новых клиентов, но и расширила перечень услуг, предоставляемых действующим партнерам: некоторые из них со временем перешли с GDN на перевод по отдельным файлам.
Лавина денег
GDN и TMS были тепло встречены рынком, и в Smartling хлынули клиенты. Вслед за SurveyMonkey в ряды заказчиков влились многие крупные компании, включая Go Pro, Spotify, Vimeo, Intercontinental Hotel Group, Foursquare, Pinterest и многие другие. На сегодняшний день услугами Smartling пользуется более 300 компаний. За 2014 году доход компании удвоился.
Видя востребованность сервиса и качество созданного командой Smartling продукта, венчурные инвесторы начали выстраиваться к Вельди и Аксельроду в очередь. В марте 2010 года компания привлекла $4 млн в ходе раунда A. Через год, летом 2011-го, компания привлекла уже $10 млн на раунде B. Наконец, в 2013 и 2014 годах состоялись раунды C и D, в ходе которых Smartling получил на развитие еще $24 млн и $25 млн соответственно. Основные инвесторы проекта – Venrock, U.S. Venture Partners, IDG Capital, Tenaya Capital, Iconiq, First Round Capital. На сегодняшний день, Smartling – солидно капитализированная компания, в которую фонды суммарно вложили $63 млн. Журнал Forbes оценил нынешнюю стоимость стартапа в четверть миллиарда долларов.
Несмотря на “взрослую” стадию инвестирования, основатели по-прежнему сохраняют солидную долю в компании. “Она больше, чем обычно бывает у компаний на раунде D, – говорит Аксельрод. – Мы ни разу не привлекали деньги из острой необходимости, когда фаундеры вынуждены отдавать крупные доли”. Smartling пока ни разу не оказывался в подобном тупике – по словам Аксельрода, при желании компания уже была бы прибыльной. В конце каждого года совет директоров собирается и принимает решение – нужно ли Smartling выходить на прибыль или лучше продолжать интенсивно развиваться. Пока побеждают сторонники бурного роста.
Родине сказали – надо
С ростом компании Smartling требовалось все больше и больше хороших инженеров. Параллельно с американской командой, росла и украинская – к 2014 году в Днепропетровске на проект Аксельрода работало более 30 человек, причем не только из Archer Software. По словам Андрея, выбор родного города в качестве инженерной площадки был для него естественным. На этапе создания стартапа открыть офис разработки в Украине было гораздо дешевле, чем в США. “Я сам из Днепропетровска, и там есть люди, которых я знаю. – объясняет он. – Плюс понятен менталитет – работать с Индией было бы в 10 раз сложнее”. А позже выяснилось, что хорошего mobile-девелопера или C-программиста в Украине найти даже проще, чем в США, где за голову профессионала сражаются гиганты отрасли.
Однажды Андрей, который берет в команду исключительно крутых Senior-разработчиков, понял, что уперся в потолок днепропетровского рынка. “У нас очень высокие стандарты, мало кто проходит наше интервью, – объясняет он. – Почти всех достойных кандидатов в Днепропетровске мы либо уже взяли к себе, либо они успешно трудоустроены в других компаниях”.
Андрей стал размышлять, как выходить из ситуации – рост компании требовал расширения штата. Благодаря целой цепочке совпадений решить проблему удалось. Известный IT-рекрутер Вика Придатко встретилась с Андреем в Нью-Йорке и убедила Аксельрода открыть офис в Киеве. Встреча произошла весной 2014 года, а уже весной у Smartling появились первые программисты в столице. Каждый месяц киевский офис пополняется одним сотрудником, которому удалось выдержать сложнейшее интервью. На данный момент в столице на Smartling работает 5 человек, еще 35 сотрудников – в Днепропетровске.
Если завтра война
Предприниматели и инвесторы в эмиграции довольно однозначно оценивают происходящее между Россией и Украиной за последний год – достаточно вспомнить нашумевшую колонку Макса Скибинского. “Россия себя ведет крайне некорректно”, – соглашается Аксельрод. Помимо беспокойства за родных и соотечественников, он вынужден думать и о рисках для своей компании, которая зависима от украинских программистов.
Хотя Smartling продолжает расширяться в Украине и даже открыл в разгар конфликта офис в Киеве, Андрею приходится держать страновые риски в уме. На случай, если в Днепропетровске станет небезопасно, он предусмотрел вариант их перемещения в Киев, а то и во Львов. “We take care of our people”, – переходит он на более привычный английский.
Если раньше Андрей приезжал в Украину всего один-два раза в год, то с открытием второго офиса стал бывать здесь каждый квартал, выступать на мероприятиях и даже принимать участие в их организации. Побывал он и на IForum-2015, где выступил с докладом о привлечении инвестиций на англоязычном потоке. В отличие от Левчина и Кума, которые слабо ассоциируют себя с Украиной, Аксельрод не потерял с родиной ни личной, ни профессиональной связи. Возможно, именно его компания станет первым “единорогом”, о котором можно будет говорить как об украинском успехе на миллиард.
