«Стоять, стрелять буду!», – раздался крик за спиной, спустя несколько минут после того, как мы в кромешной темноте пересекли границу, отделяющую одну из деревень Киевской области от 30-километровой зоны отчуждения. Голос принадлежал невысокому пареньку в форме украинских погранвойск, который заметил наши маневры перед пересечением границы, дождался пока мы зайдем на запретную территорию и, что называется, «поймал на горячем». «Документы положить перед собой и отойти на три шага. Кто такие и что здесь делаете?», – последовал вопрос, сопровождающийся звуком передергивания затвора. «Гуляем…», – нестройным хором ответила наша группа. Задержание ставило огромный знак вопроса над тщательно разработанными планами похода по зоне отчуждения, Припяти и изучения радиационного фона после пожаров в 30-километровой зоне.
Наша служба и опасна, и трудна
Проникнув в зону отчуждения без каких-либо разрешающих документов, мы сознательно нарушили закон. Наш нелегальный поход подпадал под ст. 46-1 Административного кодекса, нарушение которой чревато штрафом в 340-510 грн с конфискацией орудий правонарушения и последующей «депортацией» в Киев. Сопротивляться вооруженному пограничнику, а тем более пытаться бежать, не имело смысла, и мы приготовились к самому худшему.
«Задержать бы тебя дня на три, чтобы уму-разуму набрался, да мы тут уже две недели без продыху торчим, а завтра пересменка»,- недовольно мне сообщил круглолицый майор милиции, который на личной машине моментально прибыл на место происшествия. «Знаете почем сейчас бензин? А мы за свои заправляемся – государство денег не выделяет», – продолжил отчитывать нас страж правопорядка. Слова милиционера подтвердил один из местных жителей, с которым нам довелось пообщаться несколькими часами ранее. Он утверждал, что у пожарного расчета попросту не было в наличии солярки, чтобы выехать на место пожара в зоне отчуждения и вовремя ликвидировать возгорание. По его словам, горючку привезли только спустя сутки, но уже тогда стало понятно, что пожар охватил территорию в несколько десятков гектаров и просто так потушить его не удастся.
К нашему большому удивлению, нам удалось отделаться от милиции буквально спустя пару часов. За это время нас обыскали на наличие оружия и наркотиков и составили объяснительные записки по поводу нашего нелегального проникновения в зону отчуждения. После этого нас вывели за периметр и приказали убираться с глаз долой. Это было огромной удачей, ведь милиция вполне могла задержать нас до рассвета, а днем попасть в зону на порядок сложнее, чем под покровом ночи. Поэтому, едва оказавшись по ту сторону забора, мы позвонили местному таксисту и спустя полчаса снова пересекли заветную «колючку», но уже вдалеке от глаз внимательных пограничников.
В зоне особого внимания
Вообще, поход по зоне отчуждения напоминает фрагменты советского фильма «В зоне особого внимания». Идеальной считается вылазка, во время которой тебя не увидел ни один посторонний человек. Большая часть передвижений происходит ночью, когда стихает автомобильное движение и можно передвигаться вдоль трассы, не боясь быть обнаруженным милицейским патрулем или проезжающей машиной. Аналогичным «партизанским» способом обходятся КПП и милицейские «бобики», регулярно колесящие по Припяти. Встреча с патрулем означает быстрое и бесславное окончание похода, и сталкеры часто выбирают маршруты вдалеке от автомобильных трасс и движения патрульных машин. Но в таких маршрутах есть свои недостатки – 50-километровый переход по заросшей железной дороге приносит мало удовольствия, а однообразный вид рельс, шпал и ход в неполный шаг способен свести с ума самого выдержанного человека.
Что касается снаряжения, то поход по зоне очень схож с обычной туристической вылазкой. Разница состоит лишь в том, что ночевать нужно не в палатках, а в заброшенных домах и квартирах, а также в том, что нежданные встречи сулят разного рода неприятности. Проблема с водой решается «аквафоровским» фильтром, а набор еды представляет из себя стандартный «сухпай», состоящий из большого количества каш, консервов и калорийных шоколадных батончиков, орехов и сгущеного молока.
Радиация в зоне
С момента аварии уровень радиации в зоне снизился в сотни раз. Во многих местах зоны радиационный фон все же превышает норму, но о вреде малых доз радиации на человека до сих спорят самые маститые ученые и единого мнения в этом вопросе нет. Считается, что верхний предел безопасного для здоровья радиационного фона составляет 50 микрорентген в час. Например, в моей киевской квартире этот показатель составляет 13-14 мкР/ч, а на крыше девятиэтажного дома в Припяти и заброшенном заводе «Юпитер» мы намеряли 16 мкР/ч. В самой зоне сильнее всего «фонит» рыжий лес и местность, которая оказалась под воздействием так называемого западного следа радиации. Например, факел на въезде в город излучает примерно 3 миллирентгена в час (мР/ч), а листва возле рыжего леса – около 500 мкР/ч. А вот фон внутри большинства припятских квартир и вовсе не отличается от киевского. Говорят, что самое зараженное место Припяти – это подвал местной больницы, где до сих пор лежит одежда первых ликвидаторов, но проверять эту догадку рискуют очень немногие.
Что интересно, люди, никогда не бывавшие в зоне и ее окрестностях, регулярно получают куда большие дозы радиации, чем бывалые сталкеры – например, при авиаперелетах или медицинских обследованиях. Один из пассажиров рейса Киев-Дюссельдорф замерил уровень радиации в самолете и обнаружил, что он превышает норму в несколько раз и составляет 262 мкР/ч. А при прохождении компьютерной томографии пациент получает дозу в целый рентген! К слову, для развития лучевой болезни человеку достаточно получить дозу облучения в 100-200 рентген. В целом же, доза радиации, полученная за поход в Припять, в разы меньше, чем от обычной флюорографии, на которую украинские врачи любят отправлять всех, кого не попадя.
Зверье в зоне
Что касается животных, то в этот раз нам не повезло – за все время похода нам удалось лишь однажды увидеть пробегающую лису и пару раз услышать, как лось пытается проломиться через густой лес. Вообще, слухи об опасности местного зверья сильно преувеличены. Одинокие волки, кабаны и лоси при приближении человека начинают «драпать» куда глаза глядят, а реальную опасность представляют лишь стаи волков зимой и лоси во время гона. Естественно, при этом не следует пренебрегать элементарными правилами безопасности, например, гладить симпатичного поросенка – это не самая лучшая идея, ведь спустя мгновение из соседних кустов может выпрыгнуть разъяренная свиноматка и вот от нее уже надо бежать куда глаза глядят. На самом деле, самые опасные животные зоны – это сторожевые собаки возле КПП, которые, в отличие от людей, чуют нелегалов за километр и всеми силами пытаются обнаружить их присутствие в окрестном лесу.
Как бы это смешно не звучало в XXI веке, но сторожевые собаки – это лучшее, что смогли придумать люди для охраны 30-километрового периметра. Сама зона отчуждения представляет из себя огромную территорию, которую по сути охраняет несколько десятков человек. Неудивительно, что мест для проникновения на запретную территорию просто пруд пруди, чем беззастенчиво пользуются любители приключений вроде нас. Что касается распила советских конструкций на металлолом и вывоза леса, то это отрасль «народного хозяйства» явно «крышуется» высокостоящими чиновниками и представляет из себя отдельную тему для расследования. По пути нам не раз попадались свежевырубленные участки леса и груды металлолома, заботливо сваленные в кучу и ожидающие вывоза на «большую землю».
Дорога домой
Финальным аккордом нашего путешествия был подъем на РЛС-дугу в некогда секретном советском городке Чернобыль-2. Сама дуга охраняется так же, как и вся зона отчуждения – весьма халатно. И дело здесь не в раздолбайстве охранников, а в том, что 2-3 человека физически не в состоянии обеспечить отсутствие посторонних на объекте площадью несколько квадратных километров. Мы начали восхождение в предрассветных сумерках около 4 часов утра, и встретили восход солнца на высоте 150 метров и с потрясающим панорамным видом на зону отчуждения.
После подъема на дугу нас ждало еще два перехода – до брода через речку Уж и к селу Дитятки, которое граничит с зоной отчуждения. Кстати, сама речка по чистоте и красоте пейзажей приятно отличается от замусоренного Днепра, а на одном из ее берегов обустроена импровизированная база отдыха для персонала зоны – с домиками, деревянными столами, мангалами и спуском на пляж.
Последним этапом похода был замер наших вещей на наличие бета-излучения, но, как и ожидалось, дозиметр выдал «зеленый свет» – фон нашего походного снаряжения не отличался от среднекиевского.
В завершение материала, хочу настоятельно порекомендовать нашим читателям не повторять подобный опыт, ведь без наличия базы знаний по зоне вы рискуете не только здоровьем, но и можете навлечь на свою голову немало неприятностей. Берегите себя.
