Кредитки в тюрьму — как работает американская компания, поставляющая кредитные карты заключенным

Американская компания Numi Financial описывает себя как «лидера в предоставлении банковских карт заключенным». Компания работает с тюремными учреждениями в 44 штатах США и многие заключенные считают условия предоставления карт чуть ли варварскими. Редакция AIN.UA приводит адаптированный перевод статьи The Nation о том, как с Numi Financial судятся бывшие заключенные.

Даже по американским меркам комиссии Numi Financial довольно высокие. Особенно для заключенных, чье финансовое положение редко бывает завидным. Когда заключенных выпускают под залог или держат под подпиской о невыезде, их наличные средства отбирают и предоставляют банковскую карту Numi с аналогичным балансом на счету.

В одном из штатов месячное использование карты Numi стоит $5,95. За снятие наличных в банкомате считывается комиссия в $2,95, $1 стоит просмотр баланса. На некоторых картах число различных комиссий доходит до 19, а ежемесячные обязательные платежи — до $15.

Сейчас с компанией судятся несколько десятков бывших заключенных, включая активистку Данику Браун.

Браун попала в тюрьму за участие в одном из митингов в Фергюсоне, связанном с убийством 18-летнего жителя города Майкла Брауна, который 9 августа был застрелен полицейским. Когда Браун выпустили из тюрьмы, ее деньги ($31) отобрали и дали карту Numi с аналогичным количеством средств. За следующую неделю Браун несколько раз купила кофе и продукты, расплачиваясь картой. С нее сняли $6 комиссии и $1 за каждую транзакцию.

В США существует более 10 компаний, которые предоставляют кредитные карты освобожденным заключенным. Numi — крупнейшая из них — работает в 800 тюрьмах и выпускает до 600 тысяч карт в год. Этого достаточно, чтобы сделать компанию одним из самых крупных эмитентов банковских карт в США.

По словам представителей компании, с помощью таких карт можно избежать воровства и бумажной волокиты, связанной с деньгами. Однако многие считают, что государство не оставляет заключенным другого выбора. В 16 тюремных учреждениях, которые исследовало издание The Nation, ни одно не предоставляло бывшим заключенным возможности возврата своих денежных средств.

Наибольшую прибыль Numi получает от заключенных-эмигрантов. «Многие освобожденные эмигранты отправляются в страны, где они не могут снимать деньги с карт Numi. Баланс с этих карт компания забирает себе», — говорит исполнительный директор организации по защите прав человека Пол Райт.

Возможно, именно поэтому компания работает во многих городах с большим латиноамериканским населением: Хьюстоне, Лас-Вегасе, Сакраменто и Фениксе.

Алехандро Гонзалес был задержан в Фениксе 25 мая 2015 года за нарушение правил дорожного движения. При себе у Гонзалеса было $2 100, которые изъяли. Взамен заключенному выдали карту Numi с аналогичным количеством средств. В июне его депортировали в мексиканский город Ногалес.

Попав в Мексику, Гонзалес остался практически без копейки. Он несколько раз пытался вводить PIN-код карты (месяц и день рождения), но каждый раз транзакция не проходила. Несмотря на это, с карты снимали $1 за непроведенную транзакцию. К счастью, Гонзалес обратился в миграционный центр, где ему помогли поменять код и он смог снять $460 в мексиканских песо. За эту операцию он заплатил почти $20 комиссии.

Волонтер Кэмерон Джонс говорит, что случай Гонзалеса единичный: «Практически все заключенные эмигранты теряют свои деньги, так как не могут снять их с карты». Если у заключенного на карте меньше $10, то он не сможет снять с нее ни копейки. «Комиссия за снятие составляет $6, за международное снятие еще $3», — пишет редактор The Nation.

Джеффри Шварц — один из людей, защищающих права заключенных в деле против Numi — считает, что компания просто наживается на людях, которые ничего не могут сделать. «После выхода из тюрьмы человеку нужна определенная сумма денег, чтобы питаться, доехать до дома или переночевать. Это в интересах каждого — дать людям возможность ассимилироваться после выхода из тюрьмы. А не использовать заключенных как легкий источник дохода», — говорит Шварц.