За последнюю неделю в обществе снова поднялась волна обсуждения интернет-пиратства. Началось с того, что отдел по борьбе с киберпреступностью рапортовал о закрытии FS.TO и BRB.TO. При этом полиция сразу же допустила вариант возобновления деятельности этих ресурсов.  Это несколько напомнило ситуацию 2013 года, когда точно так же FS.TO был погашен и впоследствии заработал под другим доменом, как и работает уже несколько лет. Вскоре после этого заявил о прекращении деятельности EX.UA. Затем был закрыт Torrents.net.ua, а вишенкой на этом торте стало вето президента на законопроект о поддержке кинематографии.

Для начала о вето. По-моему, оно вполне логично. Данная неделя показала, что все усилия вокруг закона (точнее его антипиратской части) были напрасны. Внезапно оказалось, что с пиратством можно бороться вообще без специального закона. Но, отбросив шутки в сторону, хорошо, что появился шанс для его доработки. Тогда украинский рынок сможет получить более-менее рабочий механизм электронных жалоб.

Что касается закрытых ресурсов, то украинское общество в который раз разделилось: кто-то радовался успехам в борьбе с пиратством, почти физически ощущая приближение страны к Европе; кто-то ругал полицию за очередной наезд на IT; кто-то просто качал фильмы впрок.

10320496_720102721420262_5731119626987763784_n

Существует такое психическое расстройство: агнозия. Означает оно нарушение различных видов восприятия. Среди прочего, может выражаться в неспособности различать оттенки. Человек цвета видеть может, а оттенки не распознает. Все ему либо красное, либо сразу фиолетовое. И никаких тебе не то что фуксии, а даже обычного розового. И вроде бы не смертельно, и жить можно. Да только не сходишь с таким человеком на выставку картин, и обои подбирать – та еще мука.

В обсуждении интернет-пиратства ярко наблюдается та же агнозия, только интеллектуальная. Большое количество людей оперирует весьма упрощенным понятием воровства. Мол, автор – творец, посмотрел и не заплатил, значит, украл: плохо, нельзя, тюрьма. В своей основе этот тезис правилен.  Проблема в том, что если следовать этой же упрощенной, почти формальной логике, то Майдан – это просто государственный переворот, Декларация о независимости США – обычный сепаратизм, а исход еврейского народа из Египта – нарушение таможенных правил и процедур. Если игнорировать спектр дополнительных обстоятельств, причин и последствий, то можно прийти к ошибочным выводам. Дискуссия с людьми, страдающими интеллектуальной агнозией, никогда не будет конструктивной или даже интересной.

Как устроена сегодня система управления контентом? Сначала интерес пользователя искусно разогревается рекламными кампаниями, тизерами, плакатами в метро. Потом идет премьера (в Украине обычно с запозданием). Но если человек не попал в кинотеатр (которого может попросту не быть в его населенном пункте), интерес к фильму не пропал. Он заходит в интернет, чтобы посмотреть новинку, но оказывается, что возможности сделать это легально просто нет. Вбивая в поисковик желаемое название, он видит список пиратских ресурсов и ни одного легального. Но не спешите еще ругать пользователя. Ведь модель бесплатного потребления плотно внедрена в современное общество. Мы смотрим телевизор бесплатно, слушаем радио бесплатно, в Фейсбуке сидим – бесплатно.

А теперь представим, что у нас в телевизоре есть канал, который смотреть просто нельзя. Там идут интересные нам передачи, но нам говорят, что его крутят незаконно. Сработает ли запрет смотреть этот канал? Думаю, нет.

Несмотря на то, что обычно я весьма жестко критикую действия полиции, здесь я не столь категоричен. Я не вижу в этих эпизодах вины силовиков. Более того, полиция стала заложницей ситуации. Перед ней поставлена по сути невыполнимая задача. Полиция не может бороться с интернет-пиратством в принципе, а должна отчитываться о победах. Интернет-пиратство есть по сути реакцией на то, что правообладатели не заботятся об удовлетворении разогретого спроса. Следовательно, рынок сам восполняет этот пробел. Может ли полиция исправить эту ситуацию? Естественно, нет. Спрос ведь никуда не денется. Следовательно, аудитория перетекает туда, где она может удовлетворить этот спрос.

Мы могли наблюдать похожую ситуацию во времена перестройки: когда спекуляция была преступлением. Точно так же, как и сейчас с интернет-пиратами, со спекулянтами активно боролись. Их обвиняли в подрыве экономики, самозабвенно обличали, сажали. Милиция ловила спекулянтов, а добропорядочные граждане клеймили и порицали преступников. Основа обвинения сводилась к тому, что спекулянт обогащался, ничего не производя. Прошло немного времени, и спекуляция была декриминализована, само слово забылось, а на смену этому явлению пришел бизнес. И сегодня мало у кого вызывает вопрос природа богатства человека, который научился удовлетворять спрос, независимо от того, произвел он что-либо или нет. Сегодня добропорядочные граждане активно шерят правила жизни Джека Ма. А каких-то лет 30 тому назад вместо премии “человек года” Ма мог бы получить лет 10 строго режима. Правда, даже шанс попасть на передовицы газет у него был.

Я допускаю, что спустя некоторое время это же произойдет и с интернет-площадками, которые распространяют контент. Полиция выполняет роль последнего аргумента перед изменением модели распространения контента. Она оказывается в нелицеприятном положении, выполняя заведомо невыполнимую задачу. Поэтому я считаю, что явление нелегального распространения контента – это плохо. Вот только последние закрытия ресурсов не повлияют на общую ситуацию.

Эта колонка – не попытка оправдать явление или отдельные ресурсы, а лишь пара оттенков к весьма многогранной проблеме современного рынка контента. Мой скромный вклад в борьбу с интеллектуальной агнозией.

Артем Афян, адвокат, управляющий партнер «Юскутум»