Получив то странное сообщение, Эндрю подумал, что скорей всего его просто испытывают на журналистскую этику. Он ответил: “Тогда я бы уволился”. Редактора “Спутника” Петра Мартиничева, который его собеседовал, такой ответ вроде бы устроил, и в январе 2016 года Эндрю вышел на работу в качестве первого корреспондента по делам Белого Дома в “Спутнике”.

Большинство людей ассоциируют “Спутник” с его сайтом SputnikNews.com – достаточно зажигательным и возмутительным, чтобы в Foreign Policy его прозвали “Баззфидом пропаганды”. Но большая часть новостей “Спутника” делается репортерами Sputnik Newswires, которые работали еще в “РИА Новости” – некогда хорошо себя зарекомендовавшем информагентстве. Большая часть контента Newswires для мобильных устройств скрыта за платной подпиской и зарезервирована для неизвестного количества подписчиков, но если история достаточно важна, она попадает на сайт “Спутника”, пишет Эндрю.

Первое, что поразило Файнберга в агентстве – отсутствие настоящего опыта журналистской работы. “Для места, которое позиционировало себя как крупное международное информационное агентство, казалось, было маловато опыта”, – пишет журналист. Подчинялся он напрямую трем редакторам: все они были не старше 34 лет и “казалось, мало что знают о том, как журналистика работает в США”. По его словам, руководство требовало от него раскрытия имен своих анонимных источников и считало возмутительным, когда он отказывался это сделать.

Вскоре Файнберг понял, насколько авторитарно устроен “Спутник”. В марте 2017 года, на интервью с тогдашним пресс-секретарем Белого Дома Шоном Спайсером, Эндрю задал вопрос на камеру: почему Трамп отказался использовать финансирование и полномочия, предоставленные ему Конгрессом, для отправки оружия в Украину? “Я не знал, что нарушил одно из важнейших неписанных правил “Спутника””, – пишет Эндрю.

На следующий же день Мартиничев вызвал его к себе в офис и потребовал, чтобы впредь в эфирах не было никакой импровизации, и все без исключения вопросы Файнберг предварительно утверждал с начальством.

Слоган “Спутника” – “Рассказываем несказанное” (Telling the Untold) – на практике означал, что любой контент агентства должен строго отражать точку зрения России по любому новостному поводу независимо от того, правдива она или нет. Когда речь заходила о Крыме (оккупированном российскими войсками с 2014 года), мы не могли написать что-либо, не упомянув, что 90% крымчан проголосовало за присоединение к РФ на референдуме. Естественно, детали про танки и вооруженных людей, которые стояли за спиной у голосовавших, удаляли из статьи перед публикацией.

Каждое утро Эндрю пересылал свои вопросы Мартиничеву по электронной почте, и те, которые ему не нравились, он заменял собственными вопросами по другим темам, независимо от того, основывались они на реальности или нет, пишет журналист. Например, сразу после газовой атаки в Сирии он прислал начальнику вопросы, касающиеся мирных переговоров в Сирии и государственной политики в отношении Петербургского экономического форума. Тот в ответ предложил спросить у пресс-секретаря Белого дома, что они думают об альтернативных версиях атаки и про исследование какого-то профессора из MIT, который якобы по фотографиям определил, что нападение было совершено сирийскими повстанцами, а не правительством сирийского диктатора Башара Асада. Также Мартиничев хотел, чтобы Файнберг спросил на камеру, почему американское правительство не отреагировало на химическое оружие ИГИЛ так же, как на события в Сирии.

Вопрос был нужен не для того, чтобы получить ответ, он был нужен, чтобы по телевидению указать на лицемерность правительства США, потому что оно не отреагировало на использование Исламским государством устаревшего газового оружия так же серьезно, как на поливание Ассадом мирного населения зариновым газом.

Вскоре Файнберг начал задумываться о том, что миссия “Спутника” – не столько рассказывать новости, сколько сеять сомнения по поводу жестоких акций России и ее союзников, одновременно подрывая репутацию Штатов и их союзников. 

Например, у Трампа предложили сильно сократить размер гуманитарной помощи Украине. Несмотря на то, что эти сокращения были результатом перекрестных сокращений в Государственном департаменте и других учреждениях, мне сказали спросить, не были ли они связаны с неопределенной “коррупцией” в украинском правительстве. Я не стал задавать такой дурацкий вопрос на камеру, чтобы не унижать себя, поэтому просто написал спикеру Белого дома. И не удивился, не получив ответа, учитывая, насколько глупым был этот запрос.

Файнберг признается, что его никогда не просили писать что-либо, чтобы дискредитировать Хиллари Клинтон на выборах президента США в пользу Трампа. Вместо этого требовали больше историй о том, насколько лицемерно, коррумпировано и аморально американское правительство, чтобы отвлечь внимание от диктатуры Путина и нарушения его режимом элементарных прав человека.

Впрочем, желающие писать хвалебные оды Трампу в “Спутнике” нашлись и без него – одна коллега призналась Эндрю, что хоть ее и не просили об этом, она часто выпускала “про-трамповские” статьи по собственной инициативе. А другого коллегу уволили после того, как он отказался использовать свои контакты, чтобы получить украденные электронные письма бывшего директора ЦРУ Джона Бреннана.

За время работы в “Спутнике” Файнберг растерял расположение спикеров Белого дома, а также часто подвергался критике в социальных сетях за распространение пропаганды. “Некоторые люди даже обвинили меня в государственной измене”, – пишет он. Сперва Эндрю защищал себя и коллег и верил, что просто делает свою работу. Однако постепенно его глаза на то, как и для чего устроен “Спутник”, начали открываться.

Я понял, что не важно, как тяжело я работаю или как агрессивно сопротивляюсь давлению со стороны начальства – пока я работаю в “Спутнике”, я участвую в распространении дезинформации и пропаганды, даже если не пишу ее своими руками.

Окончательно в своих догадках Эндрю утвердился в последнюю неделю своей работы в “Спутнике”. “На брифинге с директором Административно-бюджетного управления США Миком Малвани я спросил, зачем удерживать семьи с нелегальными родителями-иммигрантами от получения налоговых кредитов, чтобы им легче было растить детей, даже если эти дети имеют американское гражданство. Колумнист от Washington Post узнал меня и вышел с заголовком “Бюджет Трампа настолько суров, что российская пропаганда поставила Белый дом на место”.

Начальство Эндрю было очень недовольно тем, что Washington Post опознал журналиста “Спутника”. Агентство делало все, чтобы его авторы не ассоциировались с конкретными материалами. Для Файнберга это было странно, поскольку в США журналист работает на имя, однако вскоре ему стало понятно, в чем соль: если авторы остаются анонимными, их нельзя привлечь к ответственности за ложь, ошибки и искажение фактов.

26 мая журналиста вызвали на ковер и потребовали, чтобы по возвращению президента из Европы он поднял вопрос о “случае с Сетом Ричем”. Сет Рич был сотрудником Демократического национального комитета, которого убили неподалеку от его дома в Вашингтоне. Полиция расценила случай как ограбление, но многие считали, что убийство было возмездием за его участие в утечке тысяч писем комитета в WikiLeaks во время выборов 2016 года. Ранее в мае Fox News опубликовала историю о том, что частный следователь нашел информацию, связывающую убийство Рича с кражей и утечкой этих писем, после чего правые медиа заговорили о темных делишках Клинтонов и комитета.

Вскоре Fox News удалила ту статью, поэтому Эндрю отказался поднимать эту тему, поскольку каких-либо весомых подтверждений участия Рича в утечках не было. Но для “Спутника” было важно заставить читателей поверить в его вину, чтобы отвлечь внимание от российских хакеров.

Получив от Финберга отказ, его сразу уволили. “Я спросил, за что меня увольняют – за отказ писать ложь или по другой причине, но ни он (Мартиничев – ред.), ни Сафронов (Михаил, начальник Вашингтонского бюро “Спутника”) не стали ничего уточнять”, – пишет Эндрю. Позже в комментарии Yahoo News представители “Спутника” заявили, что Файнберга уволили за “проблемы, связанные с эффективностью труда”, хотя, по словам журналиста, жалоб на его работу никогда не поступало.

С моего первого дня в “Спутнике” я верил, что даже в агентстве, принадлежащем российскому правительству, я могу делать хорошую работу, следуя собственным этическим принципам. Я даже верил в миссию “Спутника” – “Рассказывать несказанное”(…)

Но когда “несказанное” остается несказанным, потому что является ложью, а “альтернативная точка зрения” становится способом протолкнуть перспективу враждебно настроенного правительства, пороча репутации других стран, никакая этика в мире не поможет.

Я думал, я нужен “Спутнику” за мои профессиональные навыки, но на самом деле все, что им было нужно – использовать пенис журналистики, чтобы протолкнуть семя своих идей. Я не ошибусь, если употреблю это слово еще раз по отношению к кому-то вроде Мартиничева.

Позже Мартиничев опроверг Politico информацию о том, что когда-либо спрашивал Файнберга, готов ли он писать неправду. Он также заявил, что рассказ Эндрю об обстоятельствах его увольнения противоречит истине и опроверг заявления Файгберга о мотивах “Спутника” в целом. “Все запросы делаются для получения позиции администрации на разные проблемы”, – заявил Мартиничев.

Также руководство “Спутника” предложило Politico нанять Файнберга, раз издание “так сильно верит в его журналистские способности” и высказало намерение предоставить свои рекомендации относительно экс-сотрудника.