Конец начала: почему новая хайтек-революция может не случиться

В своей статье на Stratechery американский аналитик Бен Томпсон рассуждает о том, каким может быть следующий революционный сдвиг в технологиях (и случится ли он вообще). Предлагаем перевод его статьи.

Первый американский производитель автомобилей Duryea Motor Wagon Company был основан в 1895 году. В следующие пять лет в США появятся еще 34 компании, производящие авто. Затем — взрыв: невероятное количество в 233 компаний появляется в первую декаду XX столетия. И еще 168 заработают между 1910 и 1919 годами. Но темп с этого момента начинает замедляться:

Практически, каждая дата с нулем, как 1980 на графике выше, важна для хронологии: до 1920 года в автомобилестроении уже доминировали GM, Ford и Chrysler. Комбинация нескольких меньших брендов под названием AMC на какое-то время выплыла на поверхность в 1950-х и 1960-х, но «большая тройка» все равно управляла рынком. До тех пор, пока в 1970-х не появился импорт.

Только лишь потому, что развитие новых автокомпаний практически застопорилось, не привело к тому, что влияние самих автомобилей хоть чуть уменьшилось. Во второй половине столения их влияние ощущалось во всем, от развития пригорода и до сетевой торговли. Автомобили были в основе трансформации общества, но не автомобильные компании.

История технологического прорыва

История, которую хайтек любит рассказывать о себе чаще всего — это история подрыва рынка. Компании могут казаться доминирующими на данный момент, но то, что их снесет следующей волной стартапов — только вопрос времени.

И действительно, в точности это и случилось полвека назад: монополию IBM в мейнфреймах внезапно поколебали миникомпьютеры от компаний DEC, Data General, Wang Laboratories, Apollo Computer и Prime Computers. И десятилетие спустя уже рынок миникомпьютеров подорвали персональные компьютеры от MITS, Apple, Commodore и Tandy.

Однако самый влиятельный ПК был создан в IBM и работал на операционной системе от Microsoft. Первая предоставила масштабные каналы дистрибьюции, что моментально сделало ПК от IBM самым популярным, особенно — для бизнеса; вторая стала самой могущественной компанией в индустрии в последующие 20 лет.

Однако реальность менялась: сначала появился интернет и самая важная среда работы приложений сдвинулась из ОС в онлайн. Затем мобильные технологии сдвинули самую важную среду для взаимодействия с ПК в карманные устройства. Внезапно оказалось, что в пользовательской сфере самыми влиятельными являются Google и Apple, в то время, как Microsoft ФОКУСировалась на облачных технологиях и новом конкуренте, Amazon.

Эпохи доминирования

Любое обсуждение доминирования компаний в хайтеке упоминает три эпохи: царствование IBM, Microsoft и современность. В этом контексте, компании вроде Google и Apple, возможно, и лидируют сегодня, но в таком же положении когда-то были IBM и Microsoft. Последние потеряли свои позиции, а значит, современные лидеры тоже уйдут в чью-то тень. Бенедикт Эванс (из Andreessen Horowitz — ред.) приводил этот аргумент в своем посте:

«Хайтек-индустрия обожает обсуждать так называемые «крепостные рвы» вокруг бизнесов: какие-то механики продукта или рынка, которые создают непреодолимый барьер для конкурентов. Такой, что просто выпустить лучший продукт не будет достаточным для успеха.

Но есть несколько случаев, когда «ров» перестает работать. Иногда сам король может приказать вам засыпать ров и снести стены. Это — «бог из машины» или же вмешательство государства, такое как антимонопольные или судебные разбирательства.

Иногда река меняет русло или заиливается гавань, или кто-то открывает новый проход в горах, или меняются торговые пути. Замок все еще здесь и все еще неприступен, но постепенно теряет значимость.

Это и случилось с IBM и Microsoft. С ними конкурируют уже не еще одна мейнфрейм-компания или ОС для ПК, появились продукты, решающие проблемы пользователя полностью по-другому. Интернет не штурмовал ров Microsoft, он просто обошел его и сделал его маловажным. Конечно, это не относится только к технологиям. Железная дорога и морские перевозки так же столкнулись с авиалиниями. Но у этих компаний было сто лет, а у IBM и Microsoft — всего по 20.

Ничто из вышесказанного не является аргументом против госрегулирования какой-либо проблемы в хайтеке. Если компания злоупотребляет своим монопольным положением, нет смысла не вмешиваться только потому, что через пару десятков лет она и так свое положение утратит.

То же касается и регулирования проблем, которые не относятся к монополиям (таким, как приватность). Проблемы появляются тогда, когда люди считают, что некоторые компании вечны — а это идет вразрез со всеми прошлыми свидетельствами».

В таком понимании доминирования импульсом для смены поколений технологий является смена парадигмы: от мейнфреймов к ПК, от десктоп-приложений к веб-приложениям. Каждый сдвиг приводил к лидерству новую компанию, и когда случится следующий, появятся новые лидеры.

Каким же будет следующий сдвиг?

Сдвиг парадигмы

В утверждении о том, что смена поколений технологий неотвратима содержится вера в то, что каждый такой сдвиг был уникальным в своем роде. Появление ПК было отдельным событием, затем интернет, затем смартфоны. И сейчас мы просто ждем, что же окажется следующим: возможно, дополненная реальность или голосовые ассистенты.

Но я бы предложил противоположную точку зрения: критические сдвиги парадигмы в технологиях, о которых писал Эванс, все являются частью большей закономерности.

Начнем с мейнфреймов: основным способом работы были перфокарты. Чтобы запустить программу, нужно было вставить карту и ждать, пока компьютер перепишет программу в память, выполнит ее и выдаст результат. Вычисления производились партиями, поскольку так диктовал процесс передачи данных.

Это объясняет, почему ПК оказались такими революционными: вместо одного огромного компьютера, на использование которого нужно было ждать в очереди, пользователь получал доступ к компьютеру на собственном столе в любое время.

И все же, ПК, особенно в корпоративной среде, продолжал существовать одновременно с мейнфреймами и интернет-серверами. Процессы I/O, вычисления, доступа к данным теперь разделялись, и требовали отдельных усилий: чтобы пользоваться ПК, нужно было находиться за рабочим столом и при этом быть подключенным к сети.

Последняя причина объясняет популярность облачных технологий и смартфонов, которые часто рассматриваются как две отдельных смены парадигмы. Но они связаны между собой: облака обозначали, что приложения и данные могут быть доступны отовсюду. А смартфоны обеспечили повсеместную доступность I/O. Комбинация этих двух причин сделала вычисления непрерывными.

Интересно, что текущая технологическая среда кажется логическим окончанием развития всех этих изменений: от пакетных к непрерывным вычислениям, от терминала в отдельной комнате к смартфону в кармане, от пленки к дата-центрам по всему миру.

Конец начала

Выводы из вышесказанного могут показаться немного еретическими: возможно, на горизонте у нас нет сдвига парадигмы или же смены поколения технологий, которая ее сопровождает. Кажется, что у текущих лидеров отрасли все карты на руках: hyperscale-дата-центры отлично приспособлены для работы с данными от IoT-устройств, а новые I/O-устройства, вроде носимой умной техники оказываются природным продолжением смартфона.

Иными словами, сегодняшние облачные и мобильные компании, такие как Amazon, Microsoft, Apple и Google, могут оказаться GM, Ford, и Chrysler XXI столетия. Начало новой эры технологий, в которой революции случались каждый год, подошло к концу. Однако это не означает, что влияние самих технологий уменьшится.

Именно это мы и видим в пользовательских стартапах: очень немногие компании занимаются чистыми технологиями и хотят сместить лидеров в облаках и мобильных технологиях. Они скорее смиряются с существованием лидеров и пытаются трансформировать общество так, как это было невозможно раньше.

Именно это случилось с автомобилями: существование отрасли само по себе перестало быть интересным. Однако доступность автомобилей поменяла все в нашей жизни.