Руслан Синицкий с детства увлекался компьютерами и программированием. В 22 года попал на работу в Национальное космическое агентство, где написал программу, которая до сих пор работает в украинском исследовательском центре в Антарктиде. В 30 лет, обсуждая статьи на “Хабре” и общаясь со знакомым в ICQ, придумал идею компании – платформы для Java-приложений, которой создатель языка Java Джеймс Гослинг дал такую рецензию: “I really like Jelastic”.
Jelastic считают интересным проектом и консультируют создатель MySQL Майкл Видениус и Марк Збиковски, один из пионеров Microsoft. Сейчас у компании порядка 80 тыс. пользователей по всему миру – в США, Европе, Азии и 24 партнера – хостинг-провайдера.
Управляя международной компанией, Руслан живет в Житомире. Хотя путешествовать приходится часто, он не хочет уезжать из Украины. Планирует сделать из Jelastic большую и стабильную международную корпорацию, а после этого этапа, возможно, заняться чем-то новым – например, робототехникой. Редакция AIN.UA пообщалась с Русланом о том, как он с нуля создавал компанию, об экосистеме стартапов в Украине и о сложностях, подстерегающих “айтишника”, желающего стать предпринимателем.
С чего начинали в IT?
У меня к этому тяга с детства. Помню, что в школьном компьютерном классе я сидел за главным компьютером и всем загружал игрушки:). В 13 лет участвовал в олимпиаде по программированию, но не победил. Я вышел в финал, написал алгоритм, решающий задачу, но он долго ее просчитывал, что меня смутило. Потом оказалось, что у меня был правильный ответ, но я в нем засомневался.
Вуз выбирали, тоже исходя из интереса к программированию?
Нет. Почему-то мне казалось тогда, что работать – плохо, что нужно быстренько отмучиться на работе и выйти на пенсию. В Украине на тот момент было только три специальности, где стаж был по 25 лет: милиция, пожарники и военные. Пожарное дело мне не нравилось, милиция – тем более, я в детстве хулиганил:). Так что решил поступить в Житомирский военный институт радиоэлектроники. Первые два года вообще компьютеров не видел, была одна строевая подготовка.
Я попал на специальность «Оборудование специального мониторинга» – этому в Украине тогда обучали всего 12 человек. Речь о средствах контроля геофизической обстановки Земли – землетрясения, различные аномалии. Помню, как на пятом курсе проходили практику в Национальном космическом агентстве и решили им задачу по оцифровке данных, с которой никто не мог справиться. На мой диплом приехал начальник из Главного центра специального контроля и меня сразу с защиты забрали в центр на работу. Там я серьезно занялся программированием под Java, написал программу для Украинского антарктического центра данных, которая собирала и анализировала данные по акустике, сейсмологии. Она работает там до сих пор.
Вы долго работали в госструктурах, когда начали делать коммерческие проекты?
Работал в космическом агентстве с 2001 по 2008 год, работа была очень интересной, мы делали уникальные вещи, вроде контроля землетрясений на поверхности Земли. Но зарплата в армии – не очень, и я начал задумываться. Например, в 2006 году с ребятами из центра создали программу, которая определяет параметры и возможные последствия землетрясений в течение двух минут после катастрофы, я получил за это $200. И тогда я понял: все, пора зарабатывать. Тогда я начал фрилансить, и делая проект для местной аутсорсинговой компании, заработал за месяц столько, сколько за год не получал в армии – около $1,5 тыс. Я должен был тогда ехать на год в Антарктиду в экспедицию. Но решил не ехать, вообще завязывать с армией и заниматься программированием в частных компаниях.
В этот же момент осознал, что мне на самом деле нравится работать: я не брел на работу с опущенной головой, не скучал на работе, как многие госслужащие. Наоборот – летел на работу, всегда задерживался после конца рабочего дня, был какой-то азарт к программированию и решению нетривиальных задач.
До создания Jelastic успел проработать во многих проектах, но почти сразу понял, что аутсорс – это не мое.
Откуда взяли идею Jelastic и как стартовали проект?
Я создал свою бесплатную библиотеку по Ajax, и писал о ней и о возможностях Ajax на “Хабрахабре” (примеры статей – здесь и здесь – ред. ). Конечно, в теме много комментировали, были страшнейшие холивары. Мой будущий партнер по Jelastic Константин Александров тоже писал про Ajax, мы друг друга немного критиковали, иногда поддерживали. Где-то в начале 2008 года мы с ним списались в ICQ и подняли проблему: для быстрого создания сложных динамических одностраничных приложений наподобие Gmail на тот момент не было ни одного инструмента. Мы решили сделать набор сервисов, который позволяет упростить разработку таких сложных приложений, набросали концепт, обсудили архитектуру, начали программировать.
Искали инвестиции под проект?
У меня был знакомый в Долине, который говорил, мол, ОК, я помогу найти инвестиции, но без прототипа вы денег не поднимете. Мы начали делать прототип, во-первых, чтобы показать, что мы умеем и привлечь деньги, во-вторых, чтобы зарабатывать. К примеру, на сайте о фрилансе человек пишет объявление: хочет создать что-то типа Instagram – мобильное приложение, которое шарит фото, мы берем задание и выполняем его за ту же цену за неделю вместо месяца. Такими заданиями заработали первые $5 тыс. и сразу же влили эти деньги в проект: хостинг, серверы, наняли переводчика.
Как вышли на Runa Capital, как удалось их заинтересовать?
После года работы мы создали прототип, набрали 5 тыс. бета-пользователей, в этот момент к нам присоединился Алексей Скутин, он занимался “продажами” продукта. Чтобы рассказать о себе, мы ездили по многим конференциям, в том числе и российским. Когда выиграли конкурс на Dev Generation 2010, Дмитрий Чихачев, управляющий партнер Runa, был в жюри, тогда он и пригласил нас приехать поговорить в Parallels. Интересно, что тогда на встрече все фаундеры проекта впервые встретились лицом к лицу, до этого работали два года только по переписке.
Где-то в то же время вы решили поменять бизнес-модель проекта?
Да. Когда мы показывали презентацию Runa Capital, говорили о преимуществах и недостатках. Среди минусов было то, что на нашей платформе нельзя было просто взять и захостить приложение, а потом его масштабировать. Его нужно было либо переписывать, либо создавать новое, используя средства самой платформы. Она была проприетарной, т.е. накладывала те же ограничения, что и Google Apps Engine. Инвесторам из Runa эта модель не понравилась, они сказали, что это будет плохо продаваться. И тогда, в 2011 году мы решили перейти от модели Backend as a Serviсe к модели Platform as a Service. То есть, предоставлять хостинг-провайдерам надстройку, упрощающую хостинг и управление Java-приложениями. Относительно долго договаривались с Runa Capital, около полугода ушло на переговоры и еще полгода – на запуск второго прототипа. Размер этого раунда составил $500 тыс.
На тот момент у вас уже был какой-то доход, постоянные заказчики?
Runa смотрела не на кешфлоу, а на коммерческий потенциал технологии. Тогда мы зарабатывали ровно столько, чтобы хватало на еду и серверы оплатить.
Кстати, а почему назвали проект Jelastic?
Java + Elastic. Помню, как мы искали под него домен. Когда проверил доступность домена jelastic.com, он как раз должен был освобождаться через пять дней. И мы каждый день его сторожили, чтобы не упустить.
У нас, кстати, с инвесторами был большой спор: PHP или Java? С одной стороны, вся хостинг-индустрия на PHP, но с другой – проблема хостинга для PHP на тот момент была так или иначе решена. А для Java не было нормального хостинга, сами приложения разнороднее и тяжеловесней, их сложнее администрировать. Я поездил пообщался с хостинг-провайдерами и убедился, что это действительно так. В итоге мы настояли на своем: сначала будем делать под Java и точка.
Говоря о других инвесторах, ваша работа со “Сколково” принесла какую-то ощутимую пользу?
Это были не инвестиции, а грант. Он помог нам протестировать идею Private Cloud (хостинг – это Public Cloud). Благодаря этой проверке мы сейчас добавляем в нашу бизнес-модель корпоративную ветку. Кроме того, мы уверены, что это направление будет приносить больше денег, то есть, фактически, еще раз пивотимся. Конечно, с нашей технологией войти в корпоративный сегмент со старта очень тяжело. Ведь здесь наши конкуренты – это VMWare, Red Hat.
О вашей компании говорят очень известные люди: вас похвалил создатель Java, вы сейчас работаете с создателем PHP Расмусом Лердорфом. Как вам это удается?
Пишу в Твиттер: “Привет! :). А если серьезно, Расмусу меня представили инвесторы, дали его контакты, а дальше – все зависит только от тебя. После представления нужный человек может ответить просто из формальной вежливости, от стартапа зависит, сможет ли идея проекта его заинтересовать настолько, чтобы он назначил встречу. На встрече не нужно как-то прессовать, вести себя настырно, просто расскажите о технологии. После встречи не забудьте фолоуап. Не нужно недооценивать таких людей, они сразу понимают, есть ли у тебя стоящая идея или же ты просто решил прикрыться их именем для рекламы.
Мой совет: хотите привлечь реальных людей, обращайтесь к ним с реальными проблемами. IT-легенды – это такие же живые люди и такие же гики, как вы. Их можно заинтересовать.
Команда Jelastic – победители Duke’s Choice Award 2012
Расскажите о модели монетизации проекта, финансовых показателях на сегодня?
Мы работаем по модели revenue sharing, устанавливаем хостеру ПО, проводим курсы, предоставляем саппорт. Когда хостинг-провайдер зарабатывает на нашем продукте, отчисляет нам от 10% до 20%, в зависимости от суммы сделки. Чем больше revenue генерирует, тем меньший процент отдает.
Абслютные цифры по revenue назвать не могу, но этот показатель у нас растет на 15-30% в месяц. Мы пока что тратим больше, чем зарабатываем, а сейчас еще и добавились расходы на серьезный маркетинг. Все, что получаем, реинвестируется в проект. На данный момент у нас 24 хостинг-партнера и 80 тыс. пользователей по всему миру.
Вы собираетесь конкурировать с очень серьезными компаниями на рынке – Amazon Web Services, Heroku – за счет чего?
У нас другая бизнес-модель: мы идем на локальные рынки, даем местным провайдерам софт, аналогичный тому, который есть у Amazon. Я много ездил, общался с хостерами в Европе, США, Азии. В Германии, к примеру, персональные данные должны храниться только на серверах в этой же стране, так что Amazon им сразу не подходит. В Японии местные разработчики вряд ли купят хостинг у американца или русского. Плюс задержки по скорости передачи данных. Наш сервис сейчас переведен на десяток языков: немецкий, английский, португальский, японский и другие. В планах – выйти на рынки Китая, Сингапура, Малайзии, Австралии.
Вы очевидно очень много путешествуете. Не думали уехать из Украины насовсем?
Этот вопрос внутри меня звучит очень часто. Сейчас живу в Украине с семьей, но по факту – это жизнь в самолетах и, скорее всего, этот “самолетный режим” будет длиться еще лет 20. Скорее всего, с точки зрения развития компании, я должен жить в США, в Кремниевой долине, где у нас офис. Моя семья скорее всего тоже не против переехать. Но мне нравится Украина, я очень люблю эту страну. Конечно, у нас происходит множество неправильных вещей, и не знаю, сможем ли мы с ними справиться. Даже если перееду, все равно буду помогать Украине по мере сил.
Многие сейчас говорят о том, что “пора валить”. Но не думайте, что там, куда вы свалите, все будет в шоколаде. Поверьте, вы проживете в другой стране полгода, привыкнете к хорошему сервису, к другой ментальности, и начнете замечать минусы. Если человек – нытик, ищущий проблемы, он их найдет везде.
Если говорить об украинском IT-рынка: в Украине по объему рынка пока что аутсорс опережает продуктовую разработку, нужно ли менять это соотношение?
Думаю, нужно, но не за счет уменьшения объемов аутсорса. В Украине нужно стимулировать создание продуктовых компаний, и уже первые шаги в этом направлении есть: появляются фонды, тот же GTF, инкубаторы – GrowthUp, EastLabs. Проводятся серьезные стартап-конференции – к примеру, IDCEE. Теперь украинский программист может задуматься: он хочет заниматься своим делом или работать по найму.
Нельзя сказать, что аутсорс – абсолютное зло, но в таких проектах не так интересно работать, хотя работа стабильная и высокая зарплата. А если хочешь идти в предприниматели, нужно понимать, что это очень непросто. Бессонные ночи, засыпаешь – думаешь о проекте, просыпаешься с мыслями о работе, на выходные просто не можешь отключиться от работы. Могут быть проблемы в семье, когда у вас работа все время на первом месте.
Когда-то вы говорили, что если программист хочет оставаться программистом, ему не стоит становиться CEO.
Не стоит, потому что он физически не сможет кодить. Я не программировал уже более года, мне этого не хватает. Вначале даже было что-то вроде ломки. Сейчас я частично нашел решение: занимаюсь архитектурой, анализирую исходный код. Когда у нас появился новый CEO, я смог больше времени уделять технической стороне проекта, чтобы оставаться в форме.
Что должно быть основной предпосылкой, чтобы стать предпринимателем?
Если вы хотите просто взять и подинамить инвесторов на деньги, то не стоит этим заниматься. Ничем хорошим это не закончится. Оставайтесь лучше в аутсорсе, получайте хорошую зарплату и высыпайтесь:). А если вы сидите на работе, и почти физически не можете писать чужой код, постоянно думая о своем, если болеете идеей, если у вас почти маниакальная увлеченность проектом – тогда нужно делать свой стартап.
Как оцениваете уровень украинских стартапов, их основные ошибки?
Основные ошибки, как обычно – недооценка сложности проекта, недопонимание бизнес-модели, слабый маркетинг. Selling skills у нас в стране традиционно на нулевом уровне. Если для США продажи и реклама – естественная среда с детства, то у нас еще во времена СССР считалось, что продавать, фарцевать – это что-то постыдное. Мы еще не переросли такое отношение к продажам.
Планируете ли заниматься чем-то еще?
Все зависит от динамики роста Jelastic. Когда компания из стартапа вырастет в большую корпорацию, мне это может наскучить. Мне необходимо движение, цель, которую нужно достичь. Не могу пока сказать, буду ли заниматься чем-то еще, но гипотетически, мне была бы интересна робототехника, обработка больших массивов данных, к примеру, биометрии – умные алгоритмы, которые по поведению человека смогут предсказывать состояние его здоровья. Что-то масштабное.
