В последнее время часто можно слышать о том, что Украина проигрывает в информационной войне. Тем не менее, в уанете есть волонтерские проекты, которые поставили себе целью чистить информационное пространство от фейков и вбросов, которые в социальных сетях тиражируются со скоростью мысли. Сайту StopFake уже год, его уникальная аудитория за это время составила 5 млн пользователей, 16 млн просмотров, а число подписчиков в соцсетях достигает 155 000 человек.
В команде 16 человек, среди них дизайнеры, переводчики, журналисты, у которых есть основное место работы. В StopFake они трудятся на волонтерских началах. Сейчас проект существует частично благодаря краудфандингу. Любая коммерциализация просто убьет изначальную идею StopFake, убеждена соосновательница проекта – бывшая журналистка “Громадського”, Espreso.TV и рок-музыкант Марго Гонтар. В блиц-интервью AIN.UA она рассказала о том, как редакция определяет фейки, как оценивать правдоподобность информации в Facebook и “ВКонтакте”, а также о том, какие СМИ реже всего попадаются на вранье.
Об основании и команде проекта
В марте прошлого года директор Могилянской школы журналистики Евгений Федченко кинул клич в Facebook: давайте соберемся и подумаем, что могут в текущей ситуации сделать журналисты. Одной из основных информационных проблем тогда был постоянный поток антиукраинской информации. У нас была журналистская тусовка из студентов Могилянской школы журналистики и участников программы DFJ – мы точно знали, как делать и проверять новости. Так родилась идея опровергать фейки в онлайне. Правда, со временем сформировалась еще одна цель: стать архивариусом и собирать «в шкатулку» все примеры вранья и манипуляций.
Сооснователь проекта – журналист и музыкант Марго Гонтар, фото – Анастасия Мельник
Лично для меня главным было то, что, на мой взгляд, я не в достаточной мере успела поучаствовать в Майдане. И многие, кто помогал StopFake, руководствовались тем же. Это такой персональный Майдан – сделать что-то полезное для Украины. Помню, как в начале многие люди помогали нам с сайтом, дизайном, контентом бесплатно и дико обижались, когда мы предлагали деньги. Тогда очень чувствовался этот дух: сделать что-то ради Украины. Сейчас все чуть прозаичнее.
Раскрутиться нам очень помогло медиасообщество: сразу после основания многие редакторы и журналисты о нас написали, в третий день после запуска уже было интервью на «Громадськом». Помню первый рабочий день: села за компьютер в 12:00, работала не отрываясь, встала из-за компьютера в 22:00.
О том, как отбирают фейки для разоблачения
Часто линки на новости присылают читатели. Кто что из команды видит – кидает в закрытую рабочую группу на Facebook. Что именно отбираем – зависит от периода. Обычно действует правило: если разгоняет новость совсем маргинальное медиа и если мы будем выглядеть более бредово, чем они, пытаясь ее опровергать, то однозначно не берем.
Что же касается критериев отбора… На мой взгляд, любая ложь опасна. Даже какие-то маленькие истории типа “В Украине сносят памятник Ватутину”. Вроде мелочь, но она отсылает читателя к общему фону: “украинцы — фашисты, нелюди, память не чтят, освободителя Киева не уважают, еще и родственников его обижают”.
Иногда случаются очень громкие кейсы – та же история со сбитым “Боингом”. Мы писали разоблачение на историю об испанском диспетчере, якобы работавшем в “Борисполе” и заметившем два украинских самолета рядом с “Боингом”. Конечно, этот пост собрал тысячи шеров, ведь все ждали и хотели узнать, что же случилось на самом деле. Это громкая новость, но если брать тот общий фон, к которому она апеллирует, то разницы с мелкой новостью о Ватутине нет. Просто “Боинг” случился “сейчас”, а фашистами украинцев называли весь год. Кажется, что «ой, да мы привыкли», но это на самом деле страшно.
То, что российские СМИ так долго рассказывают о бесчеловечности украинцев – это очень известный пропагандистский прием, необходимый для того, чтобы привить россиянам мысль: убивать других – нормально, они ведь нелюди.
О фейках в украинских СМИ
Каждый раз, когда украинские коллеги постят неправдивую новость, в мире грустит один котик. Нет, не так: в мире радуется один киселев. Потому что у российских медиа появляется возможность сказать: ох уж эти врущие украинские журналисты!
Отвечаю на ваш вопрос: кто из украинских общественных СМИ самый аккуратный? Мы никогда не имели дела с «Днем», с «Зеркалом недели». Бывало, что ловили ТСН, «Цензор», «Обозреватель», «Интер», «Украину». Хорошо помню видео ракеты с Байконура, подписанное, как обстрел Донецка сепаратистами.
Мастер-класс для журналистов о том, как распознавать фейки
Но все же нашим очень далеко до российских LifeNews, “Первого канала”, “России 24” в объемах вранья. Интересно, что самая большая аудитория StopFake сразу после Украины – читатели из России. И по объему donation на развитие проекта тоже РФ идет сразу после Украины.
О том, как определить вранье и вброс в новости
Очень помогает вопрос: кому эта новость может быть выгодна. Сейчас в ситуации информационной войны любая антиукраинская новость выгодна Кремлю. Дальше идет обычная журналистская работа: проверить источники, имена, документальную базу. Часто именно действующие законы, нормы, правила говорят о том, что либо “случившееся” в принципе невозможно, либо фигуранты истории некомпетентны. Как было с тем же испанским диспетчером: когда начали проверять историю, узнали, что к подготовке диспетчеров у нас в стране допускаются иключительно граждане Украины.
Как очень просто определить фейк? О фейковости может свидетельствовать:
- Общая неадекватность, история идет вразрез со здравым смыслом.
- Засилье малопонятных терминов, общих фраз вроде «общеизвестно», «западные СМИ утверждают», «доказано учеными», «эксперты говорят». Если что-то происходит в тексте, это должно базироваться на факте, наблюдении, доказанном в исследовании, или на мнении конкретного человека, институции, на документе. Сейчас пытаются маскировать фейки якобы англоязычными источниками. Хороший пример: история с мнимым приездом Девида Боуи в Донецк со ссылкой на его заявление. Хотя любому человку, говорящему по-английски, ясно, что Боуи не мог так сказать, скорее это написал русскоязычный человек, владеющий английским не в совершенстве. И концертов Боуи не дает с 2003 года.
- Излишняя эмоциональность. Это главный, самый простой критерий. Чем больше эмоциональных эпитетов, чем меньше фактов, тем больше вероятность, что это вброс. Отличный пример очень эмоциональной новости – “распятый мальчик”. Это, кстати, кочующий сюжет. Помню, на конференции фонда Белля в ноябре прошлого года местные историки рассказывали, что сюжет с “распятым мальчиком” гулял еще в прессе 20-х годов прошлого столетия.
- Несоответствие заголовка и текста. Заголовки сейчас живут своей жизнью в агрегаторах, Twitter, и воспринимаются сами по себе как новости. Этим часто пользуются.
- Неприкрытая попытка подвести читателя к определенному выводу (кто виноват, что делать). В видеосюжетах (и не только) дикторы часто стоят на позиции “они – мы”.
- Категоричность утверждений, не подкрепленных четкими доказательствами.
О панике в социальных сетях
Сейчас почему-то даже журналисты считают, что “нет времени размышлять, быстро перепости” – это хороший метод. Но он изначально гиблый. Не понимаю, как оперативность может быть важнее правдивости. Если в угоду скорости публикуется неправда — нивелируется сам смысл действия.
Одно дело, если это важные (и авторитетные) сообщения о передвижении, например, вооруженных группировок, как было во время Майдана. Другое: если информация может потерпеть несколько часов, чтобы ее проверить. Все ФОКУСируются на том, чей сайт быстрее появится в поиске, кто соберет больше лайков, а факты не проверяют. У нас, к сожалению, вообще нет практики фактчекинга, хотя в западных редакциях за это отвечают отдельные сотрудники и даже отделы.
Беда еще в том, что мы все еще склонны верить журналистам, отдельным людям. Нам хочется верить, что люди хорошие и не врут. Если мы – не тролли и не боты, значит и в соцсетях тоже пишут настоящие люди. Если на глаза нам попадается невероятная жизненная история и она соответствует нашему представлению о том, как это могло бы произойти, рука так и тянется лайкнуть или поделиться.
Обращайте внимание на аргументацию, последовательность событий. Если в посте – крики, призывы, капслок, а сам текст – с ярковыраженной анти-позицией, лучше его перепроверить. Помню историю о том, как кто-то прифотошопил на руку татуировку российской дивизии и запостил фото на фейковом аккаунте пресс-центра АТО. Это нам не помогает: ведь любой ламер может проверить фото и рассказывать всем, что украинские СМИ тоже врут.
О планах проекта StopFake
Хотим со временем завести полноценный отдел мониторинга новостей в редакции. Сейчас мы, конечно, не успеваем мониторить медиаполе полностью.
