В 2010 году Google запустили проект Google[x]. По сути, это – лаборатория создания безумных инноваций, меняющих обличье мира. За работой проекта следил лично Сергей Брин, а во главе подразделения стал предприниматель и визионер Астро Теллер. Несмотря на то, что работа Google[x] начиналась с самоуправляемого автомобиля, сейчас на их счету десятки проектов. И сотни убитых проектов. О своей работе и стратегии развития Астро Теллер рассказал в ходе своего выступления на TED, где поведал обо многих вещах, которые ранее не придавались огласке. Приводим полный перевод заметки-расшифровки его выступления.
Теперь мы говорим об Alphabet, а не о Google, и о просто «Х» вместо Google[x]. Тем не менее, для стратегической R&D-лаборатории самой дорогой компании в мире миссия осталась прежней – изменить мир. Ломать вещи. Порядок можно менять.
Проект «Х», управляемый Астро Теллером (при рождении его назвали Эриком, однако он поменял имя на более подходящее), берется за задания, которые лучше вписались бы в канву научно-фантастического романа, нежели в бюджет публичной корпорации. Первым проектом был самоуправляемый автомобиль, кроме него – Google Glass, Project Loon (интернет через воздушные шары), энергетические змеи Makani и сервис по доставке дронами под названием Project Wing (Некоторые проекты завершены и выпущены за рамки программы: нейронная сеть Google Brain стала частью исследовательской программы Google, в то время как здравоохранительный проект Verily Life Sciences сейчас разрабатывает умные контактные линзы, которые изначально были придуманы в рамках программы «Х», как и проект по внедрению наночастиц в кровь для раннего предупреждения болезней).
Сергей Брин, руководитель Теллера, хочет, чтобы «Х» привнес радикальные перемены, которые он определяет, как десятикратное улучшение существующих методов через скрупулезные эксперименты с атомами, а не только битами (другими словами, реальные штуки, которые могут ломаться, взлетать и взрываться). Ах да, за цель также ставится создавать то, что реально работает – и, в конечном счете, приносит прибыть. В ходе своего выступления на TED 2016 Теллер говорил, что это потребует принципиального нового метода изобретательства, который по своей сути приближается к избитому клише – fail fast. Зачастую это очень затратная работа, как будет показано на примерах ниже, часть из которых выносятся на публику впервые.
В 1962 году в университете Райса Джон Кеннеди рассказал стране о мечте. Этой мечтой было отправить человека на ЛУНу в течение десятилетия. Совершить прорыв.
Никто точно не знал, реально ли это сделать, но Кеннеди проследил за тем, чтобы план, в случае принципиальной возможности его воплощения, сработал. Большие мечты – это не просто замысел. Это замысел плюс стратегия его воплощения.
Мне невероятно повезло работать на фабрике прорывов. В «Х», который раньше назывался Google[x], вы можете обнаружить аэрокосмического инженера рядом с дизайнером моды и бывшим руководителем спецназа, разрабатывающих идеи совместно с экспертами по лазерам. Эти инженеры, мейкеры и изобретатели мечтают о технологиях, которые, как мы надеемся, смогут улучшить наши жизни. Мы используем слово «прорыв», чтобы напоминать себе о том, что мечтаем о чем-то грандиозном. И мы используем слово «фабрика» для того, чтобы напомнить себе, что нам нужны конкретные планы по достижению успеха каждой мечты.
Но я хочу рассказать вам секрет. Кремниевая долина строит миф о визионерах, которые с легкостью строят будущее. Не верьте этому. Фабрика прорывов – это очень хаотичное место. Но вместо того, чтобы не замечать хаос или делать вид, что его нет, мы пытаемся сделать его нашей силой. Большую часть времени мы тратим, ломая вещи и работая, чтобы доказать, что мы были не правы. Вот и все. В этом секрет. «Как мы собираемся попробовать убить наш продукт сегодня?». Мы нашли рабочий баланс – позволили нашему необузданному оптимизму наполнять наши замыслы и поддали их воздействию активного скептицизма и критического мышления. Это лучший способ вдохнуть жизнь, вдохнуть реальность в эти замыслы.
Я хочу показать вам некоторые проекты, которые нам пришлось забросить, а также некоторые наработки, которые не только выжили, но и развились благодаря нам.
- Мы ищем глобальную проблему, которая касается миллионов людей.
- Потом мы пытаемся предложить радикальное решение этой проблемы.
- Должны быть причины верить, что технология для такого радикального решения может быть создана. Первые ростки надежды для того, чтобы начать делать шаги в этом направлении.
В прошлом году мы убили проект автоматизированного вертикального фермерства. Фотография сверху показывает некоторые листья салата, которые мы растили. 1 из 9 человек в мире страдают от недоедания, так что здесь есть очевидная потребность в прорыве. Вертикальное фермерство требует в 10 раз меньше воды и в 100 раз меньше традиционных ресурсов, так что вы бы смогли выращивать еду рядом с местом ее потребления, и не пришлось бы транспортировать ее на большие расстояния. Мы достигли прогресса во многих проблемах, например в автоматизированном сборе урожая или эффективном освещении, но по итогу таким способом нам не удалось вырастить основные зерновые культуры вроде зерна или риса, так что мы закрыли проект. Если кто-то выведет карликовые виды риса – дайте нам знать, это может стать ключом к загадке!
Вот еще одна большая проблема: мы наносим колоссальный вред как природным ресурсам, так и окружающей среде, когда транспортируем товары по всему миру. Экономическое развитие стран без выхода к морю ограниченно из-за недостаточно развитой инфраструктуры перевозки грузов.
Мы пришли к радикальному решению: плавучий грузовой корабль, который будет легче воздуха. Затраты на перевозку можно будет приблизить скорее к морским, чем к воздушным, перевозить грузов можно будет не меньше, чем кораблями, а скорость перемещения получилась бы где-то посередине между морским и авиасообщением. Настоящий прорыв.
Мы пришли к ряду толковых технических открытий, которые могли бы позволить нам создавать такие корабли относительно недорого. Но мы обнаружили что нам понадобится около $200 млн на R&D и материалы для того, чтобы создать первый экземпляр. Учитывая, что «Х» построен вокруг постоянного обрабатывания фидбека после совершенных ошибок, $200 млн – это слишком дорого для нас, чтобы удостовериться, что мы движемся в верном направлении. Если у проекта есть ахиллесова пята, мы хотим это знать заранее, а не в ходе работы. Так что мы закрыли этот проект.
Как это часто случается, из пепла проекта родился феникс – проект с грузами заставил нас задуматься над тем, чтобы сделать что-то легче воздуха. Сейчас мы ведем работу над новыми суперпрочными материалами, которые способны держаться на плаву. Это может изменить то, как мы взаимодействуем с небесами, зданиями, транспортировкой и не только. Оставайтесь на связи!
Обнаружение большого изъяна в проекте не всегда приводит к его закрытию. Часто это наоборот направляет нас в более продуктивную сторону. Вот наш прототип полностью самоуправляемого автомобиля, который мы построили без руля и педали тормоза. Но это не было нашей изначальной целью.
Учитывая, что ежегодно на дорогах погибает около 1,2 млн человек по всему миру, создание самоуправляемых автомобилей – это логичный прорыв, к которому стоит стремиться. Три года назад наши усовершенствованные самоуправляемые Лексусы показали настолько хорошие результаты, что мы решили предоставить их другим сотрудникам Google, чтобы понаблюдать за опытом использования. И мы обнаружили, что наш план, который заключался в том, чтобы машина делала сама практически все, а водитель брал на себя контроль только в случае опасности, – это очень плохой план. Это было банально небезопасно. Люди просто не выполняли свою часть работы и не реагировали вовремя, когда нужно было брать контроль над машиной на себя. Это был очень серьезный момент, который заставил нас вернуться к разработке прототипов. И мы пришли к совершенно новому решению.
Цель в том, чтобы создать машину, в который ты будешь лишь пассажиром – ты говоришь машине, куда хочешь направиться, нажимаешь кнопку и она везет тебя из точки «А» в точку «Б». Сама по себе. Так мы можем изменить суть перемещений. Мы рады, что смогли достаточно быстро прийти к этому пониманию. С тех пор наши автомобили проехали более 1,4 миллиона миль сами по себе. Они ежедневно ездят по улицам Маунтин-Вью и Остина.
Когда ты обнаруживаешь что-то, что может потенциально убить проект, иногда нужно просто изменить угол зрения. Это одна из главных мантр «Х». Взгляните на проблему с непривычного ракурса, и это поможет вам разобраться с изъянами по мере их вскрытия. Уметь менять ракурс даже важнее, чем быть умным. Когда ты пытаешься улучшить существующие техники, ты выступаешь в соревнование со всеми, кто был до тебя. А это не самый легкий путь.
Возьмем ветряную энергию. Мы не собираемся строить улучшенную стандартную ветряную турбину, с которой вся индустрия отлично знакома. Этот проект был бы обречен на провал еще до начала разработки. Но мы нашли способ подняться еще выше в небеса, чтобы настигнуть более быстрые и постоянные ветра, из которых можно получить больше энергии, при этом не используя сотни тонн стали для строительства вышек. Наш энергетический воздушный змей Makani поднимается в воздух, выбрасывая трос, за счет запуска нескольких пропеллеров, которые расположены на его крыльях и передает энергию через трос по мере набирания высоты. Как только трос заканчивается, змей сталкивается со встречным ветром и пропеллеры, которые поднимали его вверх, превращаются в маленькие воздушные турбины, которые отправляют электричество обратно через трос.
Мы пока что не нашли, как убить этот проект, и чем дольше он выдерживает все невзгоды, тем больше нас впечатляет перспектива получить намного более дешевую и легкую в развертывании форму добычи энергии ветра.
Пожалуй, самый безумный наш проект – это проект Loon.
Мы хотим создать интернет, который будут раздавать воздушные шары – сеть шаров в стратосфере, которые смогут обеспечить интернет-связью сельские районы и отдаленные места земного шара. Мы надеемся, что сможем подключить к сети около 4 млрд людей, которые сейчас не имеют возможности пользоваться нормальным интернетом. Но нельзя просто так взять, присоединить сотовую вышку к воздушному шару и запустить ее в воздух. Ветра слишком сильны; ее унесет. Шары взлетают слишком высоко, чтобы крепиться к земле, а тросы могли бы нести собой опасность для самолетов. И тут приходит безумная идея: а что если позволить им дрейфовать и научить плавать по воздуху к месту, в которое им нужно попасть?
Ветры стратосферы движутся на разных скоростях и в разных направлениях. Так что мы надеемся воспользоваться умными алгоритмами и данными о ветрах по всей планете, чтобы шары могли маневрировать, подниматься или опускаться в воздухе на небольших дистанциях, чтобы находить необходимые ветра. Идея в том, чтобы шаров было достаточно: если один улетает из вашей области, должен быть другой, который сможет подлететь и раздать интернет, так же как телефон, который подключается к разным сотовым вышкам, когда вы едете по дороге.
Мы понимаем, насколько невероятно это все звучит. Именно поэтому с 2012 года мы пытаемся сделать все, чтобы убить проект, поскольку пока что не можем его завершить.
Сначала мы попробовали просто направить сигнал Wi-Fi с парящего в стратосфере шара на антенну. Сначала антенна располагалась на машине, которая ездила вслед за шаром, а потом просто на крыше дома. И это сработало! Так что мы продолжили.
Смогли ли мы сделать так, чтоб шар работал напрямую с устройством, а не с внешней антенной, как получателем сигнала? Да! Смогли ли мы сделать пропускную способность достаточной, чтобы это можно было считать настоящим опытом использования интернета? Наши ранние тесты показали около 1 Мбит/сек, но сейчас мы можем раздавать до 15 Мбит/сек, этого достаточно, чтобы посмотреть онлайн выступления на TED.
Можем ли мы заставить шары общаться друг с другом, чтобы они могли добираться в самую отдаленную сельскую местность? Да!
Можем ли мы заставить шары размером с дом оставаться в воздухе более 100 дней, уменьшив стоимость до 5% от традиционной стоимости шаров? В конце концов, да! Но нам потребовалось много попыток, чтобы этого достичь.
Что могло убить Loon – вопрос того, насколько нам удастся управлять шарами в воздухе. Одним из наших главных экспериментов было поместить шар в шар. Получается два отделения: шар с воздухом и шар с гелием. Накачивая шар воздухом, ты его делаешь тяжелее, а позволяя воздуху выйти – легче. Эти перемены веса приводят к тому, что шар либо поднимается либо падает, и этот механизм является нашим инструментом пилотирования – таким образом мы поднимаем или опускаем шары, пока они не попадут в воздушный поток, которые движется в нужном нам направлении. Достаточно ли этого, чтобы нормально управлять шарами? Поначалу получалось так себе, но система постоянно совершенствуется.
Наш последний шар может варьировать свое местоположение по высоте в пределах 3,2 км по вертикали и перемещаться на расстояние до 20 000 км с ошибкой позиционирования порядка 500 м. Нам все еще нужно снижать стоимость производства шаров, но в прошлом году довольно дешевый в производстве шар 19 раз облетел земной шар в течение 187 дней, так что мы будем продолжать.
На данный момент наши шары делают все, что нам от них надо, чтобы соорудить полноценную систему. Сейчас мы ведем переговоры с телеком-компаниями по всему миру и будем летать в места, вроде Индонезии, чтобы протестировать реальную работу сервиса. Представьте, что еще пара миллиардов людей смогут получить доступ к образовательным и экономическим преимуществам интернета! Поэтому я счастлив наблюдать за тем, как команда Loon продвигает настолько смелую идею, используя концепцию fast fail как центральную в своей работе.
Все это, наверное, звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. И вы правы. Работа над дерзкими, амбициозными, рискованными идеями заставляет людей чувствовать себя весьма некомфортно: люди распыляются, создавая то, что большинство посчитает невозможным или безумным. И они постоянно противостоят собственным провалам и невозможности найти путь к решению проблемы. Люди сопротивляются, потому что переживают: «А что произойдет, если я провалюсь? Люди будут надо мной смеяться? А что, если меня уволят?». Я в самом начале сказал вам, в чем наш секрет. И я хочу оставить вас с мыслями о том, как нам удается заставить это работать.
Единственный путь убедить людей начать работать над безумными идеями и заставить работать над самыми сложным составляющими – сделать это путем наименьшего сопротивления. Мы тяжело работаем в «Х» над тем, чтобы ошибаться было безопасно. За прошлый год мы закрыли около 100 исследований. Не я их закрывал. Их закрывали сами команды. И команды убивают свои проекты, как только видят явное доказательство их бесперспективности, потому что они получают за это награду. Они получают похвалу от коллег. Они получают объятия и похвалу от своего менеджера. Они растут по службе за счет этого. Мы предоставляли бонусы каждому человеку в командах, которые закрывали свои проекты, от небольших команд по 2 человека до команд с 30+ сотрудников.
Мы верим в мечты, работая в прорывной компании. И активный скептицизм не является врагом бескрайнего оптимизма. Это лучший друг оптимизма. Он раскрывает потенциал каждой идеи. Он делает невозможное реально выполнимым. Мы можем создать будущее нашей мечты.