Чем дальше продвигается развитие технологий, тем реалистичней выглядят предсказания “Черного зеркала”. В масштабной статье на TechCrunch авторы пытаются проанализировать, до какой степени устройства “умного дома” и интернета вещей уже угрожают частной жизни их пользователей. Конечно, юридическая практика США и Украины сильно отличается, однако сходна в одном: ни в США, ни у нас законодательство не успевает адаптироваться под стремительное распространение технологий. Предлагаем адаптированный перевод статьи об устройствах IoT и праве на приватность, хотя материал скорее поднимает больше вопросов, чем дает готовые ответы.

Ноябрьским утром 2015 года в Бентонвилле, штат Арканзаз, обнаружили труп, плавающий в горячей ванной. Еще один житель здания, Джеймс Эндрю Бейтс, рассказал властям, что нашел Виктора Коллинза уже мертвым. Бейтс ушел спать в 1:00, а Коллинз с другом еще не ложились и выпивали.

В декабре 2016 года, по данным The Information, власти привлекли к делу Amazon. Полиция подозревала в убийстве Бейтса, после того как на месте преступления были найдены следы борьбы. Полиция надеялась, что его Amazon Echo (голосовой ассистент по управлению умным домом) может пролить свет на то, что случилось той ночью.

Сначала Amazon отказалась участвовать, ссылаясь на первую поправку (первая поправка к Конституции США, гарантирующая права свободы вероисповедания, свободы совести, прессы, собраний и слова – ред.). Но затем сдалась, когда Бейтс согласился на передачу информации полиции.

Этот случай закладывает основы для будущих важных и жестких обсуждений о технологиях. Что на самом деле записывают устройства вроде Echo или Google Home? Отдали ли мы, пользователи, свое право на приватность властям и корпорациям благодаря вот таким девайсам?

“Это как кейс из учебника, – говорит Эндрю Фергюсон, профессор юриспруденции из Университета Колумбии. – Alexa – всего лишь одно из множества умных устройств, которые парень использовал дома. Не знаю, все ли они были включены или записывали что-то. Но если вам понадобится гипотетическая ситуация, чтобы решать, можно ли использовать “интернет вещей” как инструмент расследования, вот, пожалуйста – таинственное убийство в горячей ванной”.

Разумное ожидание приватности

Вопрос в том, на какую приватность мы можем рассчитывать, устанавливая голосового помощника, сложен и нерешен (в оригинале используется глагол от термина “разумное ожидание приватности” – это юридический термин, который устанавливает, в каких случаях и при какой деятельности лицо имеет право на приватность – ред.).

В какой-то степени люди, покупающие Echo или Home, знают, во что ввязываются. Ведь они купили гаджет, подключенный к интернету, со встроенными микрофонами, который в каком-то смысле специально создан, чтобы слушать окружение всегда. И он создан компаниями, которые процветают на изготовлении рекламы, базированной на тоннах пользовательских данных.

Но все же, постоянная запись и хранение – это совсем другой вопрос. Такие ассистенты разработаны так, чтобы постоянно “держать ухо востро”, мониторить окружение по ключевым словам вроде Alexa, Google или Siri. Но как только пользователь приносит такой девайс в свой дом, остается ли у производителя обязанность хранить только те данные, на которые устройство должно реагировать? Или же пользователь самолично отказывается от своих прав?

“С точки зрения законности эта проблема еще не решена, и это беспокоит нас. Думаю, большинство людей не знают, что обрывки из разговоров могут записываться. Ведь умные устройства могут “расслышать” ключевое слово там, где оно не произносилось”, – говорит старший аналитик Американского союза защиты гражданских прав Джей Стенли.

В своей недавней статье на эту тему он вспоминал случай, когда группа друзей шутила насчет того, что Echo их подслушивает, но в результате хозяин дома все же подошел к устройству и выключил его. “Именно это чувство смущения, которое даже намек на прослушку бросает на свободные частные разговоры – и есть причина, по которой пользователям нужно железобетонное доказательство того, что их девайсы их не предадут. Это чувство знакомо всякому, кто хоть раз заклеивал веб-камеру скотчем“, – пишет Стенли.

“Я бы поспорил с юридическим аргументом о том, что пользователи не могут иметь разумного ожидания приватности, когда устанавливают такие устройства дома. Вы доверяете третьей стороне отстаивать свои права и уведомлять вас, когда ваша информация кем-то наблюдается. Для меня эта ситуация не зависит от разумного ожидания приватности”, – говорит старший юрист Electronic Frontier Foundation Дениэл Грин.

Есть также и юридические вопросы касательно раскрытия такой информации. Не до конца ясно, когда компании законодательно обязаны уведомлять пользователей о том, какие данные они собирают и что с ними делают.

“В этой области еще Дикий Запад. Не могу вспомнить ни одного юридического требования, которое могло бы заставить компании сделать это. Это – caveat emptor (латинское выражение, обозначающее, что покупатель действует на свой риск и должен быть осмотрителен – ред.).

Что слышит умный дом

Конечно, всегда остается риск в том, что подразумевать под раскрытием. Ранее в прошлом месяце случился казус с телевизорами Samsung, где формулировки по политике приватности звучали так, как будто компания изо всех сил старается собирать о своих клиентах чувствительные данные:

“Пожалуйста, примите во внимание, что если ваши произнесенные слова включают личную или другую чувствительную информацию, эта информация будет передаваться третьим лицам, пока вы используете технологию распознавания голоса.”

Компания выпустила публичное извинение под прямолинейным заголовком ” Телевизоры Samsung не отслеживают разговоры в гостиных” и поправила формулировку. Но немногим позже опять оказалась в центре новостей, когда WikiLeaks сообщил, что ЦРУ и британская разведка взламывает такие телевизоры, чтобы шпионить за людьми, даже когда телевизор кажется выключенным.

После мириада апдейтов политики приватности Google наконец отшлифовал свой подход к раскрытию информации. На запрос TechCrunch о том, как именно Home мониторит голос пользователя, компания ответила так:

Все устройства с Google Assistant созданы с учетом приватности. Google сохраняет только голосовые запросы, полученные сразу после ключевых слов OK Google или Hey Google. После того, как устройство слышит ключевое слово, загорается светодиод, чтобы указать, что оно слушает. Распознавание ключевых слов производится локально и если ключевые слова не распознаются, аудиосниппет немедленно отключается. Если слово распознается, данные, включая содержимое запроса, отсылаются на серверы компании для анализа и хранения в My Activity.

В компании объясняют, что история взаимодействия пользователей с голосовым ассистентом управляется и настраивается так же, как история поиска.

Amazon же пока не выступила с подобным объяснением. Еще перед новогодними праздниками представители компании говорили, что Echo и Alexa были разработаны так, чтобы приватность и безопасность стала частью дизайна, а не тем, о чем задумываются с запозданием.

В большинстве случаев компания отсылает пользователей к FAQ, где рассказывается, как можно отключить микрофон и запись голоса. Там также есть намеки на то, как работает распознавание ключевых слов. “Amazon Echo и Echo Dot используют локальное распознавание слов для активации. Когда устройства слышат ключевое слово, они начинают передачу аудио в облако, включая кусок аудио за долю секунды до самого слова”.

Знайте свои права

Что на самом деле власти надеялись вытрясти из Alexa? И опасалась ли Amazon, что такое расследование покажет, какие именно данные собирает компания?

“Думаю, то, что крутилось в головах у правоохранителей, звучала так: “Вот я такой, млею в горячей ванной и спрашиваю: “Alexa, как мне избавиться от трупа?, – смеется Фергюсон. – Или “Как отчистить кровь?”. Это, конечно, были бы замечательные по обличительной силе признания, также, как изучение истории поиска в Google дает хорошую картинку о том, что творится у пользователя в голове.

Какой именно доступ должен быть у властей к информации, собираемой умными устройствами – тоже вопрос, юридически нерешенный. И его тоже подчеркивает убийство в Арканзасе. В отличие от громкого случая стрельбы в Сан-Бернардино, когда Apple отказывалась выдать ключи к шифрованию, поскольку это создаст путь для прослушки, в этом случае аргументы Amazon опираются исключительно на первую поправку.

Компания не особо сопротивлялась в вопросе доступа к истории покупок Бейтса, но в свою пользу сослалась на решение суда от 2010 года, гласящее о том, что “страх того, что правительство будет следить за тем, что читает, слушает и смотрит пользователь, противоречит первой поправке”.

Циничный (хотя, возможно, и не неверный) взгляд на аргументы Amazon указывает на PR-потенциал кейса: ведь компания оказывается, во-первых, стойким защитником первой поправки, во-вторых, права пользователей на приватность. То есть, частично, 90-страничная юридическая позиция компании читается как реклама Echo.

И хотя в подобных юридических баталиях Amazon и выглядит хорошо, но в целом, к добру или худу, вопрос защиты приватности пользователей зависит целиком от самих компаний.

Новые технологии неотвратимо создают новые вызовы для старого законодательство. Традиционно можно было бы счесть, что для доступа к подобной информации нужен ордер – так же, как и в случае с обысками или изъятиями. Но кому принадлежат голосовые записи – пользователю или компании? И какого рода информация хранится на удаленных серверах? Что, если она записывается не локально, а удаленно?

“В деле Бейтса замечательно то, что не возник аргумент с четвертой поправкой (запрещающая необоснованные обыски и задержания – ред.). Частично, потому что разумное ожидание приватности было отдано на откуп третьей стороне – частному лицу сложно защищать права по четвертой поправке в этом случае. Думаю, это доказательство того, что наши текущие конституционные права не соответствует тому, от чего нас действительно нужно защищать в случае с умными девайсами, которые собирают о нас данные”, – говорит Фергюсон.

И хотя Amazon вынуждена была сдаться в деле с убийством в Арканзасе, борьба за информацию очевидно только начинается.

Риски против выгоды

Есть нечто общее у всех юристов, с которыми мы общались. Они в основном не используют голосовые ассистенты дома. Ясно, что люди, сделавшие карьеру на защите гражданских прав, будут несколько чувствительны к потенциальным уязвимостям такого рода.

Стенли объясняет свое решение не покупать голосовой ассистент анализом рисков и выгоды. По словам Стенли, все может закончиться “зоной сумерек”, в которой каждый пользователь будет знать о том, что его приватность не защищена, но также будет пытаться адаптироваться и жить в реальном мире, где все пользуются такими технологиями.

Для решения этой проблемы нужны более ясные законодательные прецеденты. Нужно разумно оценивать каждое новое оборудование, которое вы устанавливаете в дом. И, как в случае с любой электроникой, не повредит время от времени выключать ее из сети.