Федеральная торговая комиссия США (FTC) и группа из 46 генеральных прокуроров отдельных штатов США подали в суд на Facebook, обвиняя социальную сеть в систематическом препятствовании конкуренции и монополизации рынка социальных сетей.

Профессор антимонопольного законодательства Ребекка Хоу в статье для  The Conversation, объяснила, почему антимонопольное дело Facebook так сильно зависит от электронных писем Марка Цукерберга. Редакция AIN.UA подготовила перевод.

Лучше покупать, чем соревноваться

Собственные слова генерального директора Facebook Марка Цукерберга сыграли решающую роль в решении правительства о разрушении его социальной сети.

«Лучше покупать, чем соревноваться», – якобы написал он в электронном письме в 2008 году, говорится в иске. 

Четыре года спустя, после того как Facebook приобрел то, что он назвал «очень разрушительным» приложением для обмена фотографиями, Цукерберг объяснил коллеге в другом электронном письме: «Instagram был угрозой для нас… Одна вещь о стартапах – их можно часто приобретать».

Когда я прочитала краткое изложение аргументов, которые FTC планирует выдвинуть в суде, я начала выделять все прямые цитаты из внутренних переписок Facebook. И в моем маркере закончились чернила. Я никогда не видела, чтобы судебное разбирательство так сильно базировалось на собственных словах генерального директора.

Это сработало против Microsoft

Дело против Facebook имеет сходство с делом США против Microsoft , в 2001 году, когда компания-разработчик программного обеспечения была признана виновной в монополизации. 

FTC придется доказать, что Facebook, как и Microsoft, приобрел свою власть на рынке социальных сетей, исключив конкурентов, а не просто создав отличный продукт. И в обоих случаях большую роль играют внутренние заявления руководителей.

В иске против Microsoft правительство использовало меморандум 1995 года, в котором основатель Microsoft Билл Гейтс назвал Netscape «новым конкурентом, рожденным в интернете». А несколько лет спустя другой руководитель якобы сказал: «Мы собираемся прекратить подачу воздуха [Netscape]».

Когда Microsoft начала препятствовать доступу Netscape к пользователям Windows, подобные заявления не позволили компании утверждать, что ее поведение не было хищническим, и Microsoft проиграла дело.

Но как бы ни была успешна и интуитивно понятна такая стратегия, суды на удивление неохотно принимают антимонопольные решения, основываясь на внутренних документах, раскрывающих намерения руководителей.

Проблема с чрезмерным использованием внутренней электронной почты

Судьи часто говорят, что антимонопольное законодательство интересует только экономические последствия поведения предприятия – например, подавляет ли оно конкуренцию, – а не мотивы его руководителей. 

Критики утверждают, что генеральные директора не являются экономистами и иногда склонны к бахвальству, что делает их электронные письма привлекательным аргументом для присяжных, но их нельзя использовать как экономический аргумент.

Судьи и ученые опасаются, что присяжные будут рассматривать все агрессивные комментарии как свидетельство намерения об исключении. Но вы можете «уничтожить» конкурента, превзойдя его.

Например, руководство для сотрудников Facebook гласит: «Если мы не создадим то, что убивает Facebook, это сделает кто-то другой». 

Это звучит зловеще, но создание проектов, которые смогу сдерживать конкурирующие стартапы —  это именно то, чего антимонопольные законы хотят, от Facebook — это создание инноваций.

Намерение как доказательство

С другой стороны, других типов доказательств может быть недостаточно для создания антимонопольного дела. Расследование дела о монополизации часто строится на том, как компания стала монополистом: путем исключения конкурентов или благодаря созданию лучшего или более дешевого продукта. 

Сложность использования только объективных рыночных данных для ответа на этот вопрос состоит в том, что они обычно указывают в обоих направлениях.

Ответчики почти всегда могут аргументировать появление монополии через создание лучшего продукта на рынке, что подрывает иск об уничтожении конкуренции. В случае с Facebook компания указала на растущую пользовательскую базу Instagram и улучшенный интерфейс, пока он находился под контролем Facebook.

Таким образом, в большинстве случаев монополизации суды попадают в тупик, если пытаются использовать только рыночные факты для ответа на главный вопрос: процветал ли монополист из-за улучшений или из-за ослабления конкуренции?

Здесь могут помочь иные доказательства. Например информация о том, о чем думал обвиняемый. Если генеральный директор намеревался провести слияние, чтобы изолировать свою компанию от конкуренции, скорее всего, его действия действительно антиконкурентные. 

Поэтому судьи часто обращаются к доказательствам умысла, особенно если это больше, чем просто экономически неоднозначные объявления войны конкурентам.

Нейтрализация конкурентов

К несчастью для Facebook, электронные письма Цукерберга ясны, и подробно описывают его желание избежать конкуренции с Instagram и WhatsApp. Суд сочтет это важным и, возможно, осудит такие мотивы.

Например, за несколько месяцев до приобретения финансовый директор Facebook назвал три причины для покупки Instagram:

«1) нейтрализовать потенциального конкурента?… 2) привлечь таланты?… 3) Интегрировать их продукты с нашими, чтобы улучшить наши услуги?» Цукерберг ответил: «Это комбинация (1) и (3)».

Цукерберг подробно объясняет конкурентную угрозу Instagram. К тому времени, когда он доходит до объяснения улучшения продукта, он пишет:

«(3) также является фактором, но на самом деле мы уже знаем социальную динамику [Instagram], и мы все равно интегрируем их в следующие 12-24 месяца»

Что я считаю поистине замечательным в этом деле, так это не объем внутренних цитат в жалобе, а бумажный след, созданный таким искушенным генеральным директором, как Цукерберг. Именно из-за переписок Цукерберга федеральный антимонопольный иск представляет серьезную угрозу для его компании.