Среди кандидатов в депутаты нового созыва Верховной Рады – немало представителей интернет-комьюнити и IT-бизнеса. Большинство из них идет в парламент по партийным спискам. Президент холдинга “Интернет Инвест” Александр Ольшанский, признанный самым влиятельным человеком уанета в 2013 году, баллотируется в парламент самостоятельно – по 223 мажоритарному округу в Киеве. AIN.UA расспросил Александра, почему тот решил идти в депутаты, чего он планирует добиваться в парламенте и что будет с его бизнесом в случае избрания.
Об итогах революции
Ценой 120 жизней мы провели президентские выборы и выбрали Порошенко. Проблема в том, что невозможно передать по наследству своим детям смену Януковича на Порошенко. Для наших детей эти фамилии ничего не будут значить. Невозможно провести изменения путем смены фамилии.
Многие говорят, что надо менять систему. Но что такое система и как ее изменить? Я утверждаю, что итогом всех революций в истории были изменения в текстах законов и конституций. В сухом остатке через 30-50 лет остается только то, что смогли записать в виде букв. Все остальное уходит в историю. И если мы действительно хотим изменений, то менять должны именно в этом месте, в парламенте. Другого пути нет.
О причинах похода в политику
Первая причина как раз в том, что изменений нельзя добиться дома или на площади. Это надо делать через парламент, другого механизма нет. Вторая причина – у меня есть определенный опыт. За 15 лет существования интернет-ассоциации я прошерстил огромное количество законов, написав к ним кучу поправок. К сожалению, 90% из них не были приняты, но опыт никуда не делся.
Третья причина – сугубо личная. Я всегда говорил, что я отсюда никуда не уеду – пусть уезжают “они”. У нас каждые 10-15 лет происходит революция, пытающаяся убрать “их” от власти. Сейчас я понимаю, что не готов на еще один круг без поступательного движения. Через 10 лет мне будет 55 лет, и увидеть в таком возрасте, как в очередной раз спустили в унитаз то, за что ты боролся, увидеть, как люди опять подставляются под пули – я этого не хочу. Поэтому вариантов всего два. Либо я верю, что единственное на сегодня серьезное изменение – президент Порошенко – серьезно настроен что-то менять, и иду в политику, чтобы менять систему вместе с ним и другими небезразличными, либо я собираю чемоданы и сваливаю. Все просто до безобразия.
Об игре в демократию и выборы
Многие говорят, что в политике от нас ничего не зависит. Но у меня к ним вопрос – почему, если от нас ничего не зависит, в эту игру с демократией и выборами играют все цивилизованные страны мира? Можно же играть в какую-то другую, но все почему-то все играют в эту. В чем секрет? Мне кажется, просто нет другой игры.
Это похоже на мировой чемпионат. Страны, которые играют в эту игру хорошо, становятся Эстониями, Чехиями, Соединенными Штатами. Которые играют плохо – становятся Зимбабве, Северными Кореями, а теперь, похоже, и Российскими Федерациями. Это не значит, что они плохие – они просто не умеют играть в игру, которая определяет их будущее. Как бы нам не хотелось думать иначе, но выборы – дело серьезное. Да, они не влияют непосредственно на завтрашний день (хотя печальный пример Донецка и Луганска показывает, что бывает и так), но в перспективе оказывают очень большое влияние. Поэтому нужно тренироваться выигрывать в эту игру. Есть шанс играть не хуже Эстонии и Грузии. Был там недавно – мне очень понравилось, а ведь там было еще хуже, чем у нас. Они смогли – почему мы не можем? Мне кажется, это вопрос спортивной тренировки, умения играть в игру под названием демократия.
О возможных политических партнерах
Мои знакомые говорят, что политика – командная игра. Риск прийти с хорошими инициативами и ничего не добиться – он немалый. Но именно сейчас этот риск чуть снижен. Я смотрел списки разных партий и мажоритарщиков – вижу там несколько десятков адекватных людей. Конечно, большой вопрос, останутся ли они адекватными, потому что система многих перемалывает. Если избиратели после выборов забывают своего кандидата, не дергают, не припоминают ему предвыборные обещания – тогда его легче перемолоть. Депутата и партии нужно контролировать. Тут велика роль гражданского общества, но влияние ближнего окружения тоже очень важно. Допустим, кто-то из близких будет спрашивать у меня: “Ты зачем за это вчера голосовал? Ну ты же мудак после этого!”. Это создает для изначально нормальных людей хорошую мотивацию. На мерзавцев, конечно, такое не действует. А адекватные люди в списках есть, и не так уж мало.
О продаже бизнеса в случае избрания
Оперативной деятельностью сейчас уже почти не занимаюсь. Хотя до сих пор могу ставить задачи программистам по созданию какого-то нового сервиса. Моя квалификация по-прежнему позволяет мне это делать лучше, чем кому бы то ни было. Не хочу сильно загадывать, но, возможно, если меня изберут, то в течение короткого времени мне придется кому-то продать бизнес. Я не говорю о схемах с передачей в управление – придется продать на полном серьезе. Учитывая происходящее в стране, я не получу лучшей цены. Это не будут космические деньги – думаю, я не получу и $10 млн. Если изберусь – буду стремиться именно к такому исходу событий. Мне просто не хватит здоровья на то и другое.
О политической рекламе
Многие говорят, что потраченные на борды деньги лучше потратить на бронежилеты – мол, политическая реклама дорого стоит. Я хочу спросить у них – а сколько стоит неправильно избранный депутат? Эта цена будет измеряться в жизнях, а не в аптечках и бронежилетах.
О затратах на предвыборную кампанию
Это сотни тысяч гривен. От полумиллиона до миллиона. Я хотел купить новую машину. Ну вот, не купил, поезжу еще 5 лет на старой.
Деньги на кампанию я списал и забыл про них. Получится – хорошо, не получится – ну и ладно. Я попробовал, свой долг отдал. Думаю, эффект от этих денег будет больше, чем если бы я потратил их на благотворительность. Считаю, что принесу гораздо больше пользы, если окажусь в парламенте. Деньги, которые собирают все волонтеры вместе взятые – капля по сравнению с украинским бюджетом. Если процент разворовывания бюджета уменьшится хоть ненамного, это высвободит огромные ресурсы, которые невозможно собрать никакими волонтерами. А где как не в парламенте можно это сделать?
О программе
Все мои политические консультанты говорят, чтобы я об этом молчал. Но все-таки скажу. Когда депутат-мажоритарщик говорит тебе, что у него есть программа, он либо обманывает тебя, либо ничего не понимает.
Программа может быть у президента, у блока партий, которые могут создать большинство. А у мажоритарщика не может быть программы. Как выглядит работа депутата? За 5 лет пройдет примерно 2000 голосований. Из них три будет по законам и поправкам, внесенным конкретно этим депутатом. А 1997 раз он проголосует за или против чужих инициатив. Когда мы говорим о депутате, нас должны интересовать не программа, а его политические взгляды. Которые будут определять то, как он будет нажимать на кнопку – за или против. Это не то же самое, что программа. Программа – короткий перечень пунктов, по которым можно выставить бинарную оценку – сделал или не сделал. А политические взгляды – это другое. Программу я написал, шанс выполнить многие вещи есть. Но это зависит не только от меня, а во многом от способности найти единомышленников и вообще от количества адекватных людей, которые попадут в Верховну Раду (подробнее о политических взглядах Ольшанского читайте ниже – ред.).
О профессии депутата
У нас не очень правильно понимают суть профессии народного депутата. Покрасить подъезд или заасфальтировать дорогу – это к депутатам местного совета. Функция народного депутата – написать такой закон, при котором подъезды будут краситься, дороги строиться, и деньги на это будут каким-то образом попадать в местные советы. Когда ты обращаешься к кандидату или депутату с просьбой покрасить подъезд, ты как будто подписываешь с ним общественный договор – мол, сегодня ты даешь нам своих денег на это, а завтра попадаешь в Раду, воруешь и покрываешь свои издержки. Потому что сам по себе нардеп не распоряжается никакими ресурсами.
О политических кумирах и компетенции
Все мы кого-то ставим себе в пример, пытаемся на кого-то равняться. Для меня в политике ярчайший пример – это Рональд Рейган. В странах бывшего соцлагеря есть стерепотип, что он был туповатым актером. Но он таким не был. К примеру, все свои речь он писал сам – таких президентов было немного.
Как бы я выбирал народного депутата? В первую очередь, меня волновали бы его морально-этические качества, а компетенция – уже во вторую. Потому что компетенцию можно заменить – можно найти людей, которые разберутся и расскажут тебе, если у тебя хватает ума воспринять и понять. Морально-этические качества невозможно заменить, никто со стороны не расскажет, соответствует ли то или другое твоим принципам. Понятно, что самый успешный президент США за последние сто лет не был экспертом во многих областях. Но он был необычайно умным человеком и обладал целостной жизненной позицией.
Но если уж говорить о компетенции, то интернет и IT, налогообложение и законодательство в сфере огнестрельного оружия – это те сферы, которыми я занимаюсь уже десятилетия. В них не так много людей с такими экспертными знаниями, как у меня.
О децентрализации и дерегуляции
Мои взгляды достаточно просты. Во-первых, как говорил Рейган, правительство не решает проблемы – оно их создает. Потому все функции, которые можно забрать у государства, нужно забрать. Государство – плохой исполнитель. Там где без него можно обойтись, нужно это сделать. Майдан и волонтерское движение – лучшее тому подтверждение.
Функции нужно передавать местному самоуправлению. У нас большинство людей не знают, кто сидит в совете города или района. В цивилизованном мире все наоборот – им необязательно знать сенаторов или президентов, но представителей локальной управы они знают. В большинстве стран мира есть самоуправление микрорайона на 5-10 домов. Именно туда поступают деньги на асфальтирование конкретного куска дороги, и там их намного сложнее украсть. Можно украсть одну десятую, но девять десятых – нет. Придется пустить по назначению. А если решение об асфальтировании проезда между домами принимается в городе или области, а уж тем более на Печерских холмах, то украсть можно 99%. Потому что этих людей никто никогда не видит.
О реформе армии и праве на ношение оружия
Развал украинской армии начался не с министерства обороны, а с министерства образования. И восстанавливать его тоже нужно с министерства образования. Нужно заняться школьным военным образованием – кроме собственно военных навыков это дает навыки выживания в экстремальных ситуациях. А это важно, потому что по статистике рано или поздно многие из нас окажутся в зоне стихийного бедствия, военного конфликта или другой неприятной ситуации. В США многие люди умирали от обезвоживания во время урагана Катрина – они боялись пить дождевую воду.
Пользоваться огнетушителем и винтовкой – почти такая же базовая вещь, как читать и писать. К сожалению, мы живем в таком мире, приходится это признать. Потому Украина должна построить развитую армию. Мы живем в центре Европы, тут не может существовать государство с чахлой армией и чахлой экономикой – его разорвут. Сегодня проблемы с Россией, завтра может быть кто-то другой. В этом вопросе право людей защищать себя имеет базовое значение. Если человек знает, что он имеет право защищать свое жилье, в том числе с оружием в руках, то для него логичным будет право и обязанность защищать свою страну. А если он предполагает, что к нему придет добрый дядя милиционер и защитит, то он так же будет относиться и к защите страны – мол, это сделает кто-то другой. Но этого “кто-то” не существует.
О чиновниках и налогах
Людям надо дать зарабатывать деньги. Государство ничего не производит, оно только перераспределяет то, что произвел кто-то другой. Поэтому нужно увеличить количество производимого. Чтобы это сделать, надо изменить налоговую систему так, чтобы была всем понятна, легко исполнима и не требовала больших затрат на ее контроль. Сегодня на одного работающего приходится один контролирующий, не считая одного пенсионера, 0,5 милиционера и так далее. Одна из проблем Украины в том, что баланс между людьми производящими и людьми перераспределяющими нарушен в пользу перераспределяющих. Их должно быть минимум вполовину меньше. Опыт Грузии показывает, что это работает.
О новой экономике
У нас нет нефтяного моря, продавать из сырья особо нечего. Есть сельское хозяйство, но фактически тут мы продаем свой труд. И есть интеллектуальный потенциал, причем сильный – с этим нам повезло.
Так устроен современный мир – впереди те страны, которые научились продавать интеллектуальный продукт. Потому что любая вещь, которую мы покупаем сейчас – в ней все больше и больше интеллектуального продукта, все меньше и меньше стоимости сырья и рабочей силы. Последние 50 лет интеллектуальная составляющая все время растет. Есть вещи в которой ее очень много – например, мобильный телефон. И есть такие, в которой меньше – например, чайная чашка. Но и там он немалый – сегодня производство чашек автоматизировано, добыча сырья автоматизирована, и так далее. Все это привносит в чашку значительную долю интеллектуального продукта, хотя 50 лет назад его в ней почти не было.
Об оппонентах по 223 округу
Ситуация на моем округе невменяемая. Это единственный округ в стране, где уже четвертые выборы за три года. При том, что срок каденции составляет пять лет. Это округ на котором всем вдалбливают в голову, что никакого выбора между казнокрадом и отморозком-хулиганом нет (на 223 округе баллотируются соперники по прошлой избирательной кампании Виктор Пилипишин и “свободовец” Юрий Левченко – ред.). Понятно, что из этих выберут казнокрада, потому что киевляне не проголосуют за оголтелого националиста, который бьет киоски и витрины. Это схема “Кучма против Симоненко”. Как может выиграть непопулярный Кучма? Надо поставить против него еще более непопулярного Симоненко. Это ненормальная ситуация, когда центральный район Киева выбирает из такого спектра – потому я и пошел на 223 округ. Решил, что если уж пойду, то “выносить” кого-то заметного.
Оба главных оппонента накинулись на меня, оба называют техническим кандидатом. По их мнению, вообще все остальные 30 кандидатов на округе подставные. Если бы я был техническим кандидатом, то они бы не тратили на меня столько усилий. Они видят социологию. А социология хорошая для меня, не оставляющая им шансов. Но понятно, что один будет покупать комиссии в три слоя, а другой устраивать заварухи. Люди ведь делают не то что надо, а то, что они умеют.
О заклеивании предвыборных бордов
Это ярчайшая история. Считаю, что вся моя предвыборная кампания дала меньший результат, чем заклеивание моих предвыборных бордов оппонентами. Потому что люди начинают сразу интересоваться. В Киеве 150 кандидатов, но заклеивают почему-то одного. Значит, наверное, надо о нем почитать. А люди в Киеве не дураки, дальше они разберутся.
