Каждые несколько месяцев какой-то из регионов мира провозглашают новой Кремниевой долиной планеты. Иногда это просто раздувание щек (как в случае с Крымом), но есть случаи, когда в отдельных странах и районах действительно затевается нечто стоящее. Четыре страны, о которых пойдет речь ниже, имеют развитое электронное правительство, быстрый широкополосный интернет по всей территории, и, вместо развлекательных приложений, развивают альтернативные технологии в энергетике. Возможно, Украине, которая тоже стремится стать высокотехнологичной державой, стоит равняться вовсе не на Калифорнию, а на эти примеры.

Эстония

Неторопливая речь и рассудительность эстонцев породила в сознании постсоветского человека миф, будто в этой балтийской республике живут ретрограды и тугодумы. Между тем, на Западе Эстонию считают едва ли не образцом цифрового государства – ее даже называют E-stonia. В 2000 году правительство республики внесло интернет-доступ в перечень базовых прав человека, а свободный Wi-Fi – норма по всей стране.

Эстония стала первой страной, которая предложила проводить выборы в высшие органы власти онлайн, а большинство эстонцев платят налоги за считанные минуты с помощью своих мобильных телефонов. Медицинские карты эстонцев хостятся в цифровом облаке – получить доступ к своим записям можно в любой момент с помощью персонального электронного ключа. Этот ключ используется и для других целей – например, для открытия собственного юрлица. Как Эстонии удалось стать одним из мировых технологических лидеров?

После распада Советского Союза и обретения независимости в 1991 году, Эстонии требовалось быстро и дешево выстроить новую административную систему. Сейчас эстонскую систему электронного правительства называют лучшей в мире. Эстонские мозги стоят за созданием Skype и Kazaa (одна из первых файлшеринговых программ), а эстонский интернет – один из самых быстрых в мире.

ITEMprop=”body”>Южная Корея

Корейцы настолько технологичны, что не пользуются кредитными и платежными картами. Вместо этого они используют T-money, которыми можно рассчитываться в поездах, такси, автобусах, барах, ресторанах и розничных магазинах.

Как и в Эстонии, широкополосный интернет в Южной Корее – один из самых быстрых в мире. Пока во всем мире мучаются с 4G (а в Украине еще и 3G толком не видели), Южная Корея уже инвестирует в 5G, чтобы к 2020 году любой гражданин мог спокойно смотреть на мобильном устройстве HD-фильмы. Одно лишь министерство образования, науки и технологий Южной Кореи инвестирует в этот проект $1,5 млрд.

Южнокорейское правительство поддерживает свою стартап-экосистему, выделяя $2,7 млрд на фондирование стартапов и снижая налоги для больших компаний, инвестирующих в стартапы. Недавно опубликованный Bloomberg Global Innovation Index ставит Южную Корею на первое место среди всех стран мира.

Израиль

Предпринимательский дух израильтян происходит от того факта, что это государство – само по себе стартап. С ограниченными природными ресурсами и постоянной политической нестабильностью, израильтяне сражаются за лучшую жизнь, развивая альтернативную энергетику. В топе наиболее инновационных компаний мира немало представителей Израиля.

По числу стартапов на душу населения Израиль – первый в мире. В этой маленькой стране – 70 компаний, торгующихся на Nasdaq. Это третий показатель после США и Китая. Неплохо для страны с населением 8,2 млн человек.

В 2008 году венчурные инвестиции на душу населения в Израиле в 2,5 раза превышали такой же показатель в США и в 80 раз – китайский показатель. Недавно предприниматель Илья Кенигштейн подробно описывал на AIN.UA израильский опыт становления инновационного государства, в котором немало уроков для Украины.

Китай

Чжунгуаньцунь – технопарк на северо-западе Пекина – называют Кремниевой долиной Востока. И недаром. Когда знаменитый исследователь стартапов и писатель Стив Бланк посетил его в 2013 году, он описал район как “Рим времен империи или Нью-Йорк 20-х годов прошлого века”. “Пекин говорит нам, что пришло время Китая”, – заявил тогда Бланк. По основным метрикам технологического мира – объем венчурных инвестиций, объем инвестиций в технологии, медиа и телекоммуникации – страна уступает только США.

“Я видел стартап-кластеры по всему миру, но Пекин взорвал мой мозг, – говорит Бланк. – Они построили экосистему такой величины, что Бостону и Сиэтлу должно быть стыдно. Пекин прошел тридцатилетний путь развития стартап-экосистемы за пять лет”.

На стороне китайских предпринимателей – огромный внутренний рынок с 1,3 млрд потенциальных клиентов. Стартаперы за пределами Китая могут только мечтать о такой аудитории.

Мораль. Что объединяет эти страны? Большинство из них страдает от недостатка природных ресурсов, а технологии позволили им найти свой путь к стабильности и успеху. Их инвесторы готовы на рискованные инвестиции в науку и инженерные проекты – важнейшие отрасли, которые венчурные инвесторы в Калифорнии обходят стороной (видите ли, возврат инвестиций в них может занять целую вечность). Украине с ее довольно ограниченными энергоресурсами также стоит обратить внимание на опыт этих государств, а не на опыт Калифорнии, с которой у нашей страны не так уж много общего.

via Fast Company