Издание Fortune подготовило огромный фичер о Билле и Мелинде Гейтсах – семье, которая больше других инвестирует в исследования и отдает огромные средства на благотворительность. Редакция AIN.UA подготовила сокращенный перевод.
Фонд Гейтса меняет жизни миллиардов людей. Однако фонд не обладал бы такой силой, если бы за ним не стояли особые взгляды двух человек.
Это был март 2018 года, и Билл Гейтс снова оказался за трибуной. В предыдущие несколько месяцев он говорил речь за речью: в Сан-Франциско он призывал наркоманов сосредоточиться на болезнях, которые затрагивают как бедных, так и богатых; в Андхра-Прадеше, Индия, он проповедовал ценность мелких фермерских хозяйств; в Абу-Даби он призывал наследного принца и других принцев продолжать финансовую поддержку глобальных инициатив в области здравоохранения; в Кливленде он поощрял инвестиции в школы.
Второй по богатству человек в мире и главный странствующий защитник бедных был в Абудже, Нигерия. Он говорил о той же теме, которая лежала в основе всех предыдущих выступлений – о необходимости инвестиций в “человеческий капитал”. Среди тех, кто собрался в конференц-центре, в тени президентской виллы Асо Рок, был сам нигерийский президент Мухаммаду Бухари. Нынешнее и былое правительство, палата губернаторов и бизнес-лидеров — все они были настроены услышать человека, который щедро одарил страну грантами в размере 1,6 миллиарда долларов через свой одноименный фонд.
Двумя месяцами ранее Фонд Билла и Мелинды Гейтс предпринял необычный шаг, выплатив $76 млн, которые Нигерия должна была выплатить Японии в качестве долга, который образовался после финансирования программы по искоренению полиомиелита. Прогресс был поразительным. Более половины случаев этого заболевания во всем мире в 2012 году зарегистрировали в Нигерии. С тех пор это число сократилось до нуля.
Но Гейтс был там не для того, чтобы произнести речь в поддержку хороших результатов. Он был там, чтобы сказать противоположное: сказать, что страна — самая богатая и густонаселенная в Африке — находится на острие ножа. Страна столкнулась с «эпидемией хронического недоедания»: каждый третий нигерийский ребенок хронически недоедает. Нигерия занимает четвертое место на планете по уровню смертности матерей, что делает ее «одним из самых опасных мест для родов в мире». Более половины сельских нигерийских детей не могут адекватно читать или писать. Система первичной медико-санитарной помощи была «сломана».
Суровые причитания продолжались. На основании данных о ВВП на душу населения богатая нефтью Нигерия «быстро приближается к статусу страны с доходами выше среднего, как Бразилия, Китай и Мексика», — сказал Гейтс. Но по всем значимым показателям она все еще напоминает обнищавшую нацию: ожидаемая продолжительность жизни скудная, составляет 53 года. Это в среднем на девять лет меньше, чем в соседних странах Африки с низким уровнем доходов. Нигерия движется к опасному будущему — если только она не изменит курс и не начнет инвестировать значительные средства в здравоохранение, образование и экономические возможности своего народа. Речь «потрясла» правительство. И ее мог сказать только Билл Гейтс.
Рэй Чемберс, влиятельный американский филантроп, который в настоящее время является послом Всемирной организации здравоохранения по вопросам глобальной стратегии и который в течение нескольких лет служил специальным посланником Генерального секретаря ООН в области малярии, говорит, что «страсть Гейтса к этой теме, — что бы это ни было в глобальном здравоохранении, — и его сострадание к жертвам — одинаково поразительны». Другие называют его не просто решительным, а страстным в желание решить эти проблемы.
И если вам интересно, что движет этим постоянным рвением, большую часть ответа можно найти по другую сторону амперсанда названия фонда. Речь идет о Мелинде Гейтс.
Если суперспособность Билла говорить правду великим, то Мелинда вполне может слышать правду о невеликих — а затем усвоить и поделиться этой тайной, что часто подавляется благоразумием. Для обычного оратора ее голос звучит как церковный колокол. Но те, кто ее знает, говорят, что ее поистине сверхъестественный талант — это просто умение слушать.
Однажды супруги отправились в Индию в рамках работы фонда. Это была встреча с группой женщин из индустрии коммерческого секса, которые особенно сильно пострадали от ВИЧ. Мелинда, как это часто бывает, сидела на полу с женщинами и слушала. «Многих из них презирали, они были стигматизированы в своих общинах, — вспоминает Гейл, — они заставляли Мелинду слушать рассказы о своей жизни и почему им в конечном итоге пришлось торговать сексом ради выживания. Они рассказывали о том, как много для них значит, когда люди извне приходят и слушают их, слушали их истории, готовы обнять и относиться к ним как к нормальным людям с равной ценностью — это был очень волнующий момент», — говорит она.
Радж Шах, генеральный директор Фонда Рокфеллера, также работал в Фонде Гейтса и часто путешествовал с его основателями. Однако поездка в Бангладеш в декабре 2005 года выделяется. Правительство сделало все возможное, чтобы приветствовать знаменитую пару в Дакке, поместив их гигантские лица на рекламных щитах вдоль шоссе от аэропорта. Гейтсы, однако, просто хотели посетить знаменитый Международный центр исследований диарейных заболеваний — или, как все ее называли, «Холерную больницу». Основанная в 1960-х годах, больница долгое время была вершиной исследований о том, как помочь детям с диареей выжить.
Мелинда села рядом с одной из матерей и принялась кормить ребенка с ложечки, пока две женщины — одна из Дакки, другая из Далласа, где жили представители среднего класса, — говорили через переводчика о том, что они едят на ужин. Это был момент, когда Шах понял, что Мелинда может сблизиться с кем угодно. Он делает паузу в разговоре: «Я могу ошибаться во многих своих воспоминаниях. Но я четко помню, как она сказала: «Моя семья тоже ела рис и бобы!». Просто она такая: люди общаются с ней по-особенному».
Для доказательства того, что происходит, когда непреодолимая сила встречается с глубоко подвижным человеком, нужно просто измерить всю силу влияния Фонда Билла и Мелинды Гейтс.
С января 1995 года до конца 2017 года их одноименная благотворительная организация (наряду с более ранними фондами семьи Гейтс, которые были объединены в Фонд Билла и Мелинды Гейтс в 2000 году) развернула деятельность на $45,5 млрд. Когда я спросил у фонда, отчасти гипотетически, могут ли они прислать мне отчет о каждом гранте, который они выделили с момента создания, я получил электронную таблицу с 41 487 позициями.
Эти $45 млрд положили начало, а затем постоянно поддерживали то, что по общему признанию экспертов в области глобального здравоохранения, является двумя из наиболее успешных международных, когда-либо созданных партнерств между частным и государственным секторами.
Первый из них — вышеупомянутый GAVI, который помог развивающимся странам иммунизировать 700 миллионов детей от заболеваний, которые поддаются профилактике. Второй — глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией. Фонд, через свои собственные партнерские связи с общинами, направил более 17 миллионов человек на ретровирусную терапию ВИЧ, оказал помощь 5 миллионам человек с туберкулезом и вылечил более 100 миллионов случаев малярии только в 2017 году — это несмотря на то, что он помог предотвратить бесчисленное количество инфекций во всех трех заболеваниях. (Помимо национальных правительств, фонд является крупнейшим донором Всемирной Организации Здравоохранения).
Деньги Гейтса, вложенные в Глобальную инициативу по ликвидации полиомиелита, помогли поставить эту ужасную парализующую болезнь на грань искоренения, оставив только два места на земле (Афганистан и Пакистан), где дикий полиовирус остается активным. В 1988 году болезнь была обнаружена в 125 странах.
Поиски путей для искоренения, как и почти все основные усилия фонда, являются сложными и основанными на данных. «Охотники за болезнями», спонсируемые Гейтсом, установили в районах «горячих точек» системы, чтобы проверить, где скрыт ли полиовирус, а также использовали цифровые спутниковые данные, чтобы понять, сколько детей в определенных районах, и, следовательно, сколько домов необходимо посетить командам с иммунизацией.
На сегодняшний день фонд потратил более миллиарда долларов на то, чтобы уменьшить бремя древних и давно забытых тропических болезней (неинфекционных заболеваниях), которые могут вызвать все: от слепоты, до анемии и элефантиаза конечностей. Эти болезни, несмотря на достигнутый прогресс, продолжают истощать одну седьмую населения Земли. Фонд укрепил системы здравоохранения в развивающихся странах и привнес инновации в сельское хозяйство. (Как Билл начинает один из своих на удивление оптимистичных блогов GatesNotes: «Я никогда не стеснялся своей страсти к удобрениям»).
Фонд положил начало общенациональному разговору о реформе образования в США. Она была подкреплена исследовательскими данными, а также долларами — их тоже было много. (Он тратит $300 миллионов ежегодно на систему K-12 и на изучение вопросов образования.) Гейтсы даже изменили характер и масштабы семейной благотворительности. В 2010 году они сотрудничали с Уорреном Баффетом, чтобы убедить других миллиардеров отдавать половину или больше своих денег при жизни, или указывать в завещании. Сегодня почти 200 семей присоединились к метко названной «Клятве дарения».
«Каждое из их действий имеет мультипликативный эффект», — говорит Уоррен Баффет в телефонном интервью о паре, с которой он был близким другом на протяжении десятилетий. Его собственное состояние также стало частью этого умножения, когда он пожертвовал 500 тысяч акций Berkshire Hathaway фонду Гейтса. Это был подарок, стоивший тогда около $1,6 млрд.
«Они настолько ориентированы на результаты, что большинство людей понятия не имеют обо всех вещах, которые даже не происходили бы без Гейтсов», — говорит Боно, который, как и эти двое, был неустанным чемпионом по вопросам глобального здоровья, и чьи собственные инициативы RED и ONE получили финансирование от пары. «Сколько я их знаю, их единственный интерес в доходах — это результат, который он может быть сгенерирован через изменения качества жизни людей», — добавляет он. «Они не просят подтверждений, они просто действуют дальше. Они создают сцену и нанимают фотографа, но так сосредоточены на результатах, что иногда забывают попасть на свои фотографии».
За последние 20 лет их работа помогла изменить жизнь сотен миллионов людей — и, несомненно, повлияет еще на миллиарды, если исследования, которые Гейтсы финансируют сейчас, помогут предотвратить и вылечить СПИД, туберкулез с множественной лекарственной устойчивостью, малярию, забытые тропические болезни и грипп. Это поможет неизмеримо больше, если работа, которую они делают сейчас, чтобы расширить права и возможности женщин, обеспечить санитарию, стимулировать сельское хозяйство и улучшить образование (а также доступ к образованию), принесет свои плоды.
Чтобы понять, в чем состоит лидирующая роль Гейтсов, нужно подумать о туалетах.
Это всего лишь предположение, но, скорее всего, на планете мало людей, которые так увлечены разговорами о сортирах, как Билл Гейтс. В мире, где, по данным Всемирной организации здравоохранения, 4,5 миллиарда человек не имеют «безопасной санитарии», из которых почти 900 миллионов (в основном сельские жители) все еще испражняются под открытым небом — безопасный, автономный, доступный по цене, аппарат для обработки отходов, который не требует ни водопровода, ни канализации, является непременным условием вмешательства в общественное здравоохранение.
Чтобы подчеркнуть это, Гейтс снова поднялся на трибуну на выставке высокотехнологичных туалетов (Reinvented Toilet Expo) в Пекине в ноябре прошлого года. Рядом с ним, на общей трибуне, стояла банка с человеческими экскрементами. «Это небольшое количество фекалий, — сказал Гейтс, — тут может содержать до 200 триллионов ротавирусных клеток, 20 миллиардов бактерий шигелл и 100 тысяч яиц паразитических червей».
Несмотря на смех в зале, контейнер был наполнен смертоносным веществом: в большинстве развивающихся стран, по сути, это оружие массового уничтожения. Это доказано, казалось бы, непрерывными эпидемиями холеры, тифа, дизентерии, гепатита и диареи.
Выставка туалетов продемонстрировала ряд гениальных прототипов. «Это самые значительные достижения в области санитарии почти за 200 лет», – как назвал их Билл. Фонд Гейтса вложил в эти усилия около $200 миллионов. Но, как объяснили Билл и Мелинда в совместном интервью в конце марта, изобретенные туалеты представляли собой нечто потенциально высвобождающее. Туалеты непосредственно связаны со здоровьем девочек и женщин и, в конечном счете, с расширением их экономических прав и возможностей.
По данным ЮНИСЕФ, в странах субсахарной Африки каждая десятая девочка школьного возраста не ходит в школу во время менструации, и многие бросают школу после начала менструации. «Подумайте, каково это, когда ребенок пропускает пять или шесть дней занятий, и насколько сильно они отстают», — говорит Мелинда. Иногда именно угроза насилия удерживает женщину или девочку от посещения общественной уборной — и поскольку обычно именно женщины ведут своих детей в туалет, это оказывает каскадный эффект.
Существуют и другие гендерные линии — например, те, которые связывают выбор в деторождении с образованием, а затем с детской смертностью. Когда дело доходит до выживания детей в возрасте до 5 лет, говорит генеральный директор Фонда Гейтса Сью Десмонд-Хеллман, которая является как ученым-врачом, так и бывшим ректором Калифорнийского университета в Сан-Франциско: «Одним из лучших детерминантов здоровья ребенка является уровень образовательния мамы».
Мелинда, получившая степень бакалавра в области компьютерных наук в Университете Дьюка, степень магистра делового администрирования в Школе Фукуа, и которая в течение следующих девяти лет проработала в компании Microsoft, тщательно изучила данные о гендерных барьерах. Данные, которые еще не были доступны, она находила через свой фонд. Но в основном она училась через личное восприятие — через своего рода осмос: она слушала женщин в группах самопомощи в Индии; разговаривала с девушками и матерями повсюду, от Бангладеша до Индонезии. Озарение пришло, когда она и ее 17-летняя дочь Дженн провели ночь в «хижине для коз» пары масаев в танзанийской деревне Мбуюни, как они делали это с сыном Рори в Малави. «Это совсем не то, как мы начинали», — говорит Мелинда. «Но я бы сказала, что за последние шесть-семь лет мы действительно начали говорить об гендерной проблеме и потратили конкретные инвестиции, чтобы обеспечивать ее решение».
«Чрезвычайно впечатляет то, что Билл и Мелинда оба внушают заразительный оптимизм, что все эти проблемы могут быть решены», — говорит Питер Сэндс, бывший генеральный директор Standard Chartered, который теперь является исполнительным директором Глобального фонда. “Человечество обладает огромной способностью к инновациям, продумыванию и поиску способов вести дела. И когда вы проводите с ними какое-то время, они постоянно говорят: “Что нам делать дальше?» И я думаю, что это фантастически каталитический и вдохновляющий поворот».
Оба Гейтса признают, насколько важна эта светлая сторона для миссии, и, кажется, используют ее почти в каждой публичной речи и презентации. «Оптимизм — основа нашей работы», — говорит Мелинда в нашем мартовском интервью. «Мы должны быть в состоянии видеть реальность того, что происходит в мире, знать это, и прислушиваться. Но мы должны верить, что мир становится лучше. И мы верим в то, что мир становится лучше, потому что он становится лучше».
По ее словам, вероятность смерти ребенка, родившегося сегодня, в два раза меньше, чем в 2000 году. Самые бедные части мира стали менее бедными, чем были. “И мы должны придерживаться этой веры в прогресс и помогать другим придерживаться этой веры, чтобы они вместе с нами отправились в путешествие. Потому что наше путешествие — это не путешествие в одиночку. Многие, многие, многие партнеры должны быть за столом переговоров, чтобы создать, например, новую вакцину или новую технологию, которая принесет пользу всем.”
Билл вмешивается: «Я бы сказал, что такой оптимизм особенно важен сейчас, когда есть своего рода внутренняя замкнутость (политически говоря), и доверие к различным институтам сильно снизилось.
«Многое из того, что мы делаем, занимает много времени», — говорит он. «Я имею в виду, что мы работаем над вакциной против ВИЧ более 15 лет, и, вероятно, пройдет еще 10 лет, прежде чем мы добьемся успеха, так что в общей сложности — это 25 лет. Искоренение малярии, если все пойдет хорошо — 20 лет. Усилия по борьбе с полиомиелитом начались в 1988 году; мы не были помолвлены до 2000 года. Вы знаете, это долгий путь.» Это сложно, — говорит он, — когда дело доходит до того, чтобы заставить людей взять на себя обязательства. Особенно, когда первоначальные усилия, как в проблеме сокращения малярии, далеки от доноров. “Оптимизм, — говорит он, — это ключевая часть вовлечения людей».
«Да, мы должны верить в то, что все возможно», — добавляет Мелинда. «Это вовсе не наивный оптимизм. Это реалистичный оптимизм. Мы пытаемся предвидеть будущее, как лидеры видят будущее своей компании или миссии. А для нас — это миссия, чтобы все жизни имели равную ценность».
Аргументом в пользу может быть Руанда. Четверть века спустя после того, как геноцид разорвал и без того бедную восточно африканскую страну на части, Руанда является примером того, что возможно сделать. Под руководством врача Агнес Бинагвахо, бывшего министра здравоохранения страны, и других, Руанда постоянно инвестировала средства в инфраструктуру здравоохранения, первичную медицинскую помощь, массовую вакцинацию детей и здоровье матерей.
Такие группы, как Фонд Гейтса, GAVI, Глобальный фонд и партнеры в области здравоохранения — соучредителем которых является Пол Фармер, проживший в Руанде в течение многих лет — существенно финансировали эти усилия. Но большая часть инноваций и ловких приемов была доморощенной. Тем временем детская смертность снизилась с одного из самых высоких показателей в странах Африки к югу от Сахары до одного из самых низких.
Но это работа, которая должна быть стабильной, говорят Гейтсы, как и каждый глобальный эксперт в области здравоохранения. Отрезвляющая правда заключается в том, что Руанда, как и Нигерия, находится на острие ножа, и если усилия по борьбе с малярией, туберкулезом, СПИДом и тропическими заболеваниями замедляются или просто остаются статичными, случаи заболеваний не стабилизируются, они растут. И следующее поколение детей будет утеряно.
Именно поэтому Гейтсы сейчас так сосредоточены на пополнении взносов в Глобальный фонд, трехлетнем форсировании сбора средств, которое происходит с октября, и финансовой дозаправке GAVI. Эти два учреждения являются продолжением Фонда Гейтса. Пара потратила свои больше благотворительных долларов на поддержку программ здравоохранения, чем кто-либо еще.
«Они могли бы сделать что-нибудь со своей жизнью, — говорит Уоррен Баффет, — но они тратят не только деньги, но и огромное количество своего времени и энергии по всему миру, чтобы сделать жизнь людей лучше. Задумайтесь над этим.”
