Никита Измайлов, фаундер фонда N1 планировал инвестировать $5 млн в 2022 году в украинские стартапы. Война изменила эти планы

Вместе с основателем и СEO инвестиционного фонда N1 Никитой Измайловым для этого интервью мы созваниваемся по Zoom: он в Европе на Web Summit, как и тысячи украинцев, отправившихся на главную технологическую конференцию Европы. Измайлов уверен: посещать подобные мероприятия очень полезно. «Ты смотришь на опыт других, набираешься экспертизы, знаний, контактов и возвращаешься со всем этим в родную Украину, имплементировать на местах», — утверждает инвестор.

По прагматичному мнению основателя N1, именно такой «завоз иностранного опыта» в Украину поможет быстрее, а главное — качественнее восстановиться после полномасштабного вторжения.

Главный редактор AIN.UA расспросил, как сейчас дела у N1, как проекты компании преодолели девять месяцев полномасштабной войны и какие планы у фонда на будущее.

Материал подготовлено при поддержке N1
Что это значит?

Фонд N1 имеет конкретный фокус – финтех-стартапы.

Прямо сейчас 90% портфеля сфокусированы на этих проектах:

• мобильный банк sportbank;
• платежная система Asquad;
• TRANSENIX – сервис с технологией Tap2Phone, превращающей смартфон в платежный терминал;
• Money4YOU — сервис микрозаймов.

Общий размер инвестиций в проекты превышает $10 млн. В начале 2022 планировалось, что N1 осуществит еще минимум 4-5 инвестиций на общую сумму около $5 млн, увеличив портфель вдвое.

«Сейчас смешно вспоминать, но мы даже прописывали необычное описание проектов, что нас интересуют — сын маминой подруги», — шутит Измайлов. Хотя, конечно, никаких шуток: N1 целится в проекты, уже генерирующие денежный поток, которым нужны полученные инвестиции и поддержка для масштабирования.

После 24 февраля, как и у всей Украины, планы фонда пошли, мягко говоря, ко всем чертям. Первые два месяца вообще не было никакой работы, сотрудники занимались волонтерством и помогали кто как мог украинским вооруженным силам и людям, которые вынуждено покидали страну. Ближе к лету было ясно, что так долго продолжаться не может, и стали возвращаться к работе. Начали с разработки стратегии.  

С чего начали возобновление работы фонда?

Сначала основной наш фокус – проекты, в которые мы уже инвестировали. Все они сохранили команду, продолжили работать и развиваться. Поэтому это стало задачей номер один.

Мы не отказались от идеи развития фонда, потому вернулись к поиску проектов. Честно говоря, новых стартапов за время войны практически не появилось. По-видимому, это связано с тем, что во время военного положения даже те, у кого были идеи реализовать собственное дело, находятся в ситуации, когда они не понимают, с чего начать. Но у нас были некоторые лиды, с которыми успели познакомиться до 24 февраля — с ними и работали.

Есть ли шанс, что до конца года будут сделки?

Да, есть очень высокие шансы, что мы заключим сделки. Это не чистый финтех, а скорее бизнес, куда финтех-составляющую можно добавить. К примеру, профильные маркетплейсы, которые мы серьезно рассматриваем как инвестиции, но у них как раз отсутствует финтех-компонент. Поэтому мы сейчас видим, что один из способов инвестировать — это привносить свою экспертизу в запускаемые проекты, но это не финтех в чистом виде.

Другой вектор нашего развития – web3.

В разговоре с AIN.UA Измайлов объяснил, что работу фонда пришлось переформатировать, поскольку в ходе его развития возникла проблема. Фонд одновременно помогал и строить стартапы, как sportbank, и был просто инвестором, как вот в случае с Money4YOU. При таком формате работы возникает проблема: один и тот же член команды как анализирует и инвестиционные предложения (как проинвестировать деньги), так и думает над тем, как развивать присутствующие проекты.

Поэтому было принято решение, что эти направления будут разделены:

• N1 как инвестиционный фонд, выступающий как венчурный фонд;
• N1 как venture builder – это, по сути, компании, создающие и помогающие создавать стартаперам компании с этапа идеи уже до полноценной реализации;
• N1 как инвестор в криптопроекты.

Если первые два пункта ясны, то крипта выглядит как новая история. Почему решили обратить на нее внимание?

В последнее время имел возможность пообщаться с большими фондами, например BlackRock или Morgan Stanley. Стало ясно: для финтеха криптокомпонент – must have. Через год-другой, если твоя компания никак не взаимодействует с криптой или блокчейном, или как-то не использует токены, или NFT, это значит, что ты какой-то олдскульный, ты не используешь все возможности. Стартапы, которые хотя бы на один процент затрагивают блокчейн, уже легче смогут привлечь инвестиции.

Поэтому я принял решение, что фонд будет искать стартапы в этой сфере, постепенно наращивать экспертизу, тем более что многие знакомые украинцы находятся очень глубоко в этой теме: те же ребята из NEAR Protocol. К тому же, крипторынок уже принят и фактически легализован в Украине.

Поэтому среди планов N1 — крипто.

Это перспективное направление, на которое я уже подыскиваю команду. Это будет до 10 человек, занимающихся только крипторинком.

Фокус также на Украину? 

Криптоистория была создана так, чтобы не ограничиваться одной страной. Поэтому мы следим как за Украиной напрямую, так и за всей Европой одновременно.

Украина остается важным рынком для N1. Об этом Никита неоднократно заявлял во время нашего разговора: офис N1 в Киеве продолжает работать, команда на местах, как и проекты.

В подтверждение: за несколько недель до разговора с Измайловым редакция AIN.UA интервьюировала Дениса Сапрыкина, руководителя мобильного банка sportbank — одной из портфельных компаний N1. Тот не скрывал: дела обстоят нелегко, но банк продолжает развитие и наращивает показатели. Измайлов без улыбки констатирует: из-за полномасштабного вторжения все планы сошли на нет.

Как обстоят дела у флагмана вашего портфеля?

До 24 февраля цели sportbank были таковы:

• миллион клиентов к концу 2022 года;
• начало инвестиционной окупаемости к концу 2022 года;
• портфель кредитов в полтора миллиарда гривен;
• портфель депозитов около 1 миллиарда.

После 24 февраля все изменилось, цели — около 650 000 клиентов на конец года, 700 миллионов кредитного портфеля и 300 миллионов грн депозитов.

Как вы ожидаете, до конца 2023 года добьетесь запланированного ранее?

Вряд ли. Экономика упала где-то на 35%, мы будем наращивать по 5%, максимум 10%, каждый год. Да, 10% каждый год — это восходящий тренд, и мы молодая команда, мы молодой продукт, и это даст нам возможность нам расти. Но я не считаю, что в целом экономика и общество будут расти такими темпами, что мы с легкостью догоним то отставание от самих себя, что было перед полномасштабной войной. Я считаю, что мы сможем вернуться к этим показателям в 2024-25 году.

Что я имею в виду? Количество клиентов и номинальная стоимость самого портфеля — абсолютно этих цифр мы достигнем — мы достигнем 1 миллиона клиентов, это понятно, но то value, которое мы сможем сгенерировать с каждого клиента, будет значительно меньше, чем то, что смогли бы сгенерировать до полномасштабной войны. В этом есть вопрос, и это базируется на нескольких вещах.

Во-первых, то, что покупательная способность гривны упала. Второе – то, что стоимость ресурса подорожала и будет оставаться дорогой еще несколько лет. Сейчас учетная ставка 25% и думаю она будет находиться где-то на этом уровне следующие 2-3 года: 20%, 18%, а это напрямую влияет на прибыльность бизнеса. Потому что даже если ты привлекаешь ресурсы населения в виде депозитов, эти депозиты дорогие, и тебе все равно нужно обещать рынку, что ты будешь платить 16–17% за депозит. А выдавать кредиты, — обратная сторона — ты будешь с эффективной ставкой где-то до 45-50%. С учетом дефолта и других накладных расходов это приводит бизнес на грань стандартной доходности.

Даже если так и получится, что наша клиентская база станет и 2, и 3 миллиона, все равно будет сложно достичь довоенных стратегических показателей, потому что, к сожалению, сама наша страна стала беднее и ей понадобится 3-4 года для того, чтобы достичь довоенного уровня состояния населения. Это нормально, мы все понимаем, просто это форс-мажорные обстоятельства, которые нас, по сути, обнулили.

Может показаться, что Никита очень трезво оценивает ситуацию. Сам он смотрит на это иначе и называет свое состояние максимально прагматичным: «Лучше я ошибусь и мы восстановимся за год, чем буду рассказывать о позитиве только для рассказа», — уточняет он. В своих прогнозах он пытается опираться на долгосрочную стратегию, позволяющую оценивать риски и не ожидать быстрых результатов.

Проблемы есть и у других трех компаний:

• Asquad, украинский аналог Stripe, планировал выйти на рынок в марте-апреле. Война внесла свои коррективы: развитие затормозилось на полгода, фактически полноценная работа возобновилась только в октябре 2022-го. Теперь приходится догонять, адаптируясь под условия рынка, нацеленного не на развитие, а на выживание. Фокус на 2023 год – европейский рынок, объем которого больше, а самочувствие – лучше.
• TRANSENIX полноценно стал частью портфеля N1 уже во время полномасштабной войны – сделку удалось закрыть летом. Это сложный продукт, успех которого достигается из-за многих составляющих. Классная технология есть, лицензии Visa и MasterCard получили, локальная команда есть, банки-партнеры в работе. Раньше на рынок пыталась выйти другая компания, родом из Беларуси, но Украина не являлась их основным рынком, поэтому попытки не были успешными. Мы уверены, что сумеем создать качественный востребованный продукт в этом направлении, поэтому ближайший план максимально покрыть Украину.
• Для Money4YOU рынок очень сжался, объем сократился в три раза.

Может показаться, что ситуация хуже некуда. Но Никита не вешает нос и говорит столь уверенным голосом, будто точно знает, что совсем скоро ситуация исправится к лучшему.

Слышать такие результаты – очень тяжело. Как вы с этим справляетесь?

Как я и говорил выше, смотрю на все прагматично. Да и позитива хватает. Во-первых, я вижу, что много украинцев действительно хотят вернуться в Украину и отстраивать ее. Многие выехавшие сейчас из страны абсорбируют спрос, опыт, они абсорбируют новое видение, они генерируют новые идеи, которые они подсмотрели в тех странах, где они сейчас находятся. И когда такие украинцы будут возвращаться домой, а они будут это делать, то приедут домой уже с новыми идеями и начнут развивать их там. Некоторые из них создадут новые компании, в которые мы сможем инвестировать.

Во-вторых, пообщавшись с крупными инвесторами, с инвестфондами, я понимаю, что сейчас большого спроса на украинские компании и украинские стартапы нет. Но есть важное «но». Украина, как бренд, заявила о себе на весь мир. И теперь даже те инвесторы из крупных фондов, которые об Украине упоминали возможно раз в год, или раз в 10 лет — четко знают, где наша страна находится, какая у нее территория, и какие у нее сильные и слабые стороны. Произошла некая SEO-оптимизация Украины как страны, как будущего инвест-хаба.

Перспективы у нас хорошие.

Главное сейчас – победа.

Все остальное – отстроим и создадим.